Бекболат

На другой день после похорон Маметали пригласил племянника побродить в предгорьях. Бекболат охотно согласился. Он чувствовал такую опустошенность после смерти матери, что не находил места.

Они вышли за аул и спустились в балку. Бекболат то и дело бросал взгляд на дядю. Маметали сильно изменился: было в нем сейчас что-то мудрое и спокойное. Хотя он еще не старый — лет около сорока, — но голова уже седая, тронуты сединой и черные усы. Зато его богатырская фигура, кажется, стала еще шире в плечах, выше в груди.

Маметали также, в свою очередь, приглядывался к племяннику. Когда он, Маметали, уходил из аула, Болат был совсем мальчишкой. А теперь и ростом вытянулся, и в плечах крепок. Словом, Маметали видел в племяннике свою породу. Надо полагать, и характером пойдет в их род. И он с удовольствием повторял про себя: «Машалла, машалла!»

— Да-а, вот и похоронили Кани, — в раздумье́ сказал он. — Я потерял сестру, ты — мать. Что делать! Жизнь есть жизнь: одни уходят, другие приходят. Так что будем мужчинами, и рук не опускать, носа не вешать!

Бекболат слушал дядю, соглашался, но ему все не верилось, что матери уж нет, что вот вернутся они из предгорья домой и их не встретит абай, не усадит за сыпыра, не подаст айрана, чтобы утолить жажду.

Да и как сразу поверить! Кажется, только вчера она стояла у калитки, встречала его с кружкой прохладного напитка.

Только теперь он понял, как беспредельна была ее любовь к нему. Казалось, она умерла потому, что вынула свое сердце и отдала сыну: «На, солнце мое, возьми его себе, чтобы твое сердце было большим, сильным, смелым. У тебя впереди большая и трудная дорога. И мое сердце поможет твоему одолеть ее».

А в это время Маметали думал о племяннике: «Кроме меня, у него никого не осталось. Сестра Кеусар? Но что она может сделать? Она сама нуждается в поддержке и помощи. Да и Болат уже джигит: ему нужно сейчас наставление аксакала, а не нянька».

Маметали вспомнил себя, когда он был совсем молодым. Тогда ему казалось, что достаточно убить мурзу Батоку, как все в ауле изменится. Как же он был наивен! Там, в городе, Василий Семенович Северов и его друзья открыли ему глаза на мир. Теперь-то он, Маметали, хорошо знает, что надо делать и как, чтобы раз и навсегда избавиться от мурз и муртазаков, от баев и мулл. Теперь надо открыть глаза Бекболату…

Они шли по берегу неглубокой речушки. На той ее стороне бродил скот. Бекболат узнал стадо Кабанбека, и в нем снова все закипело.

От внимательного взгляда Маметали не ускользнуло то, как сурово сдвинулись брови племянника, как сжались кулаки. И он понял причину этого гнева. Сестра Кеусар говорила ему, что Бекболат собирается мстить Кабанбеку за оскорбление. И Маметали был уверен: племянник сделает это, если оставить его одного. Но, убив Кабанбека, погибнет и сам.

— Болат!.. Слышишь, Болат?

— Что, дядя Маметали?

— Давай присядем и поговорим, как быть дальше. Они сели под деревом. Высоко в небе парил орел. Маметали долго наблюдал за его полетом, потом сказал:

— Гордая, смелая птица… Могучие крылья… Вот так высоко взлетает и человек, если обретет крылья… Вот и мне хочется, чтобы у тебя выросли крылья. Я думаю взять тебя с собой в город.

— Да?! — удивленно воскликнул Бекболат. — А что, хорошо там, дядя Маметали? — как-то по-мальчишески растерянно спросил он.

— Трудовому человеку всюду нелегко живется. И в го́роде есть такие, как мурза Батока и Кабанбек, а может, и похлеще. Но там много и хороших людей. Среди них чувствуешь себя человеком — равным среди равных. Тут, я боюсь, пропадешь ты. А там научишься ремеслу, станешь рабочим человеком. А потом…

— Что «потом», дядя Маметали? — нетерпеливо спросил Бекболат.

Маметали многозначительно улыбнулся:

— А потом посмотрим. Много у нас дел впереди…

Маметали рассказал о шерстомойной фабрике, где он работает. О своих друзьях-рабочих. Они помогут найти дело и Бекболату.

— Ну так как, едем? — спросил он.

Бекболат задумался. Он понимал: без матери ему будет нелегко. Но тут друзья — Батырбек, Амурби, Иса. Тут Салимат. А там люди незнакомые. Да и, признаться, город его пугал: он привык к родному аулу, к степным просторам, предгорьям. Тут у него Елептес, его верный друг. На кого оставить коня, кому доверить?

— Нет, дядя, пока я поживу у тети Кеусар, — наконец сказал он. — А там будет видно.

Маметали огорчился. И в то же время почувствовал удовлетворение: племянник становится человеком уже самостоятельным.

На другой день, распрощавшись с сестрой и племянником, Маметали уехал.

ОБГОНЯЮЩИЙ ВЕТЕР