Бекболат

Увидев в руке Бекболата каму, Арсланбек остановился. Бекболат не спускал с него глаз. Он не заметил, как Батока подал знак Кабанбеку и Жамбаю, и те налетели на него сзади. На помощь им подбежал Арсланбек. Отбиваясь, Бекболат задел камой сына мурзы и поранил ему руку.

— Ах, собака! — Арсланбек занес кинжал, чтобы всадить его в обидчика.

— Не сметь! — закричал с крыльца мурза. — Я сошлю его в Сибирь! Пусть сдохнет там, а в княжеском дворе — слишком много чести! Сейчас же заберите у него Елептеса и поставьте в конюшню. А его, негодяя, отстегайте и выбросьте за ворота!

При этих словах отца глаза Арсланбека радостно заблестели: наконец-то Елептес — конь, обгоняющий ветер, — будет стоять в отцовской конюшне!

Забыв о раненой руке и даже о самом обидчике, Арсланбек бросился к Елептесу:

— Не тронь коня!

Бекболат рванулся, но Кабанбек и муртазак Жамбай держали его железной хваткой. Тогда он изловчился и вцепился зубами в руку Кабанбека.

Кабанбек взревел и ударил рукояткой камы Бекболата под ложечку.

Земля покачнулась, и Бекболат провалился в какую-то душную, темную яму…

Он очнулся в ущелье, недалеко от Яман-скалы. Он не сразу сообразил, как он здесь очутился. И только мало-помалу вспомнил, как Арсланбек бросился к Елептесу, как держали его, Бекболата, Кабанбек и Жамбай, как он вцепился зубами в руку старшего муртазака, как тот ударил его рукояткой камы. И очевидно, когда он потерял сознание, Кабанбек и Жамбай приволокли его сюда…

Во рту было сухо, тошнило. Он спустился к ручью и, черпая пригоршнями воду, долго пил крупными глотками. Студеная вода освежила его.

Он вышел к Кубани и пошел по берегу. Вот и Яман-кая. Она почти неприступная: с трех сторон отвесная, а с четвертой на нее ведет крутая, порожистая тропа. Тут можно одному выстоять против целого отряда. Мальчишкой Бекболат со своими дружками играл здесь в абреки, «громил» мурз и баев.

Он поднялся на вершину скалы. Сел на плоский камень. Кругом тишина. Лишь где-то внизу, у подножия скалы, шумит Кубань. Вдали виднеется аул. Усадьба мурзы Батоки… И в нем все заклокотало от гнева и ненависти. Машинально схватился за ножны, но кама, видимо, осталась во дворе мурзы. Тогда он вскинул кулаки и потряс ими:

— Будь я проклят небом, если не отомщу за все и не верну Елептеса!

В горах Карачая, в ауле Карт-Джурт живут родичи матери. Он уйдет к ним, а потом в горы, к абрекам. И уж тогда-то он посчитается со всем родом Батоки — и Арсланбеком, и Каванбеком, и с верным псом мурзы Жамбаем… Но об этом пусть знает лишь этот камень и эта скала. Тете Кеусар он скажет, что хочет погостить у родичей…

ДО СВИДАНИЯ, САЛИМАТ!

Нелегко было Бекболату покинуть родной аул. Здесь находились не только могилы отца и матери, здесь была Салимат, которая стала ему теперь самым дорогим человеком на свете…

В эту ночь он не сомкнул глаз: прощаясь, почти до рассвета просидел с друзьями. А проводив их, не мог заснуть — перед глазами все время стояла Салимат.

Он поднялся с восходом солнца, умылся, вышел на крыльцо. Отсюда аул виден как на ладони. Улочки кривые, пыльные. Все сакли под камышовыми и соломенными крышами. Только дом мурзы под железом. Да у Кабанбека под ярко-красной черепицей… А вон домик Салимат. Как с ней проститься? Самому пойти к ней нельзя: Салимат говорила, что отец, кажется, догадывается, почему задерживается дочь, когда идет по воду. «Чего ты там делаешь, у родника? Разве долго воды набрать? Смотри, как бы беды тебе не нажить!» «Какая же может быть беда, акай, если постояла с подружкой Айша́т?» — возражала Салимат.

Бекболат решил сходить к Батырбеку, попросить его передать Салимат, что он, Бекболат, будет ждать ее в ущелье. У Верблюжьего камня.

— Конечно, для друга все можно сделать, — сказал Батырбек. — Но если узнает Камай, он убьет меня. Ты же знаешь, какой он бешеный.

Бекболат сердито уставился на него.

— Что ты так на меня смотришь? — смущенно пробурчал Батырбек.

— Любуюсь твоим курносым носом! — вспылил Бекболат.

В мальчишках Батырбека дразнили «Курносиком». Нос и в самом деле был у него словно для потехи — короткий, вздернутый. Зато глаза умные, добрые, правдивые. Бекболат любил друга за справедливость и верность дружбе и сейчас уже жалел, что обидел товарища.

Но Батырбек, кажется, и не думал сердиться, Увидев, как приуныл Бекболат, сказал:

— Что-нибудь надо придумать.

Он прикрыл глаза, на переносице собрались складочки — это значит, Батырбек серьезно задумался.

— Вот что! — воскликнул он. — Пойду попрошу у Камая быков съездить за дровами.

Он весело подмигнул Бекболату: мол, не горюй, все будет в порядке!

Бекболат еще издали увидел девушку. Она шла торопливо, почти бежала.

Он бросился ей навстречу.

— Здравствуй, Салимат! Как хорошо, что ты пришла!

— Ты уезжаешь, Болат?

— Да, Салимат…

Жесткий комок подкатил к горлу: она не могла вымолвить слова. И тогда он заговорил сбивчиво, горячо, что ему необходимо на время уйти из аула. Но он непременно вернется. Их ничто не может разлучить, никакая даль, никакие люди, никакие степи и горы, ни пропасти, ни ущелья. Он, как орел, на крыльях прилетит к ней.