Бела Кун

Что касается профсоюзов, то Бела Кун объяснял: пора уже порвать с существующей практикой, с практикой, царившей десятилетия в венгерском социал-демократическом движении, согласно которой каждый вступивший в союз механически становится и членом партии. Он и в этом докладе вернулся снова к уже ранее высказанной точке зрения, что рабочий класс должен создать партию-авангард, как и было до объединения, членами которой могут быть только трудящиеся, да и то лишь те, которые хотят и в силах бороться за диктатуру пролетариата.

(Здесь я должна упомянуть о том, что Бела Кун готовился к чистке, партии. Он думал так: Российская и Венгерская Красные армии соединятся в Карпатах, после этого соотношение сил изменится, и тогда можно будет очистить партию от всяких чуждых элементов.)

Я не была на первых двух докладах, слушала только третий. Он произвел на меня большое впечатление. Мне казалось, что я получила ответ на те вопросы, которые больше всего тревожили меня.

Бела Кун говорил о том, что диктатура пролетариата — переходное явление, что старую бюрократию надо уничтожить, но нельзя допустить, чтобы выросла новая… «Мы не хотим, — говорил Бела Кун, — чтобы над пролетариатом воздвиглась особая прослойка, которая будет осуществлять свою власть от имени пролетариата и независимо от него. Вот что мы считаем опасным, вот чего мы не допустим. Диктатура пролетариата есть пролетарская демократия, такая демократия, которая должна воспрепятствовать возвышению любой бюрократической прослойки над пролетариатом… Нам легче покончить со старой бюрократией… Более опасна новая бюрократия…»

Бела Кун говорил и о том, что государственных служащих надо не назначать, а выбирать, что они могут быть отозваны в любой момент, жалованье государственного и партийного работника не должно превышать заработок квалифицированного рабочего. Это поможет отбиться от карьеристов (тогда они сами не полезут), а кроме того, явится гарантией от возникновения новой бюрократической касты.

«Мы не хотим диктатуры над пролетариатом, мы хотим диктатуры ради пролетариата!» — сказал Бела Кун.

Потом заговорил о трудовой дисциплине, об организации производства, о капиталовложениях, о сельском хозяйстве. Это были все живые, жгучие вопросы.

Тем временем Венгерская Красная армия одерживала одну победу за другой. Были освобождены словацкие территории, в результате чего в Эперьеше провозгласили Словацкую республику. (Обе республики — Словацкая и Венгерская — создали федерацию.)

Эти победы только парализовали на время действия правых социал-демократических лидеров, но происки свои они не прекратили. Так, например, главнокомандующий армии Вильмош Бем издал приказ, что органы министерства внутренних дел — там работали революционеры Корвин и Шаллаи — не имеют права арестовывать военных без его разрешения.

Такие и подобные конфликты возникали ежедневно и даже ежечасно.

Один из самых преданных соратников Бела Куна, Тибор Самуэли, полетел в Москву — а по тому времени это было великое дело, — чтобы проинформировать Ленина о положении в Венгрии и договориться о возможностях идеологической и военной помощи.

Необычайно интересно с точки зрения характеристики внутриполитической обстановки то, что пишет Бела Кун в своих воспоминаниях об этой поездке Самуэли:

«В конце мая мы договорились: Тибор поедет в Москву, чтобы проинформировать Ленина и русских товарищей о создавшемся положении. Тибор хотел преодолеть расстояние в две тысячи километров над фронтами, тылами противника, территорией вражеских стран на самолете… Он готовил поездку, а социал-демократические вожаки распространяли сплетни, что Самуэли с золотом бежит за границу.

Тибор, смеясь, пришел ко мне в номер «Хунгарии» и выдвинул ящик стола.

— А ну, давайте золото, с которым мне надо бежать! На Андраши, 5 (там помещался партийный клуб, где социал-демократическая бюрократия творила за картами контрреволюцию) распространяют слухи, будто я с золотом бегу в Россию. Такие же сплетни пущены и на Матяшфельдском авиазаводе. Так вот, прежде чем сесть в самолет, я заставлю членов Рабочего совета Матяшфельдского завода обыскать себя.

И верно, прежде чем пуститься в полное опасностей, головокружительное путешествие, он заставил себя обыскать».

Вернулся Самуэли с не очень-то обнадеживающими вестями: военное положение Советской России необычайно трудное, на объединение армий в Восточной Галиции рассчитывать пока нечего.

Еще перед отъездом Самуэли Бела Кун отправил радиограмму Ленину. В ней он благодарил за то, что опровергли клеветнические измышления австрийской печати.