Бела Кун

Австрийские жандармы ждали его на границе, и, по утверждению очевидцев, как только Самуэли заметил их, он тут же выстрелил в себя из спрятанного в носовой платок револьвера.

Буржуазия вместе с социал-демократами радовалась, что, наконец, погиб их лютый враг. Коммунисты, революционные рабочие и все, кто знал и любил Самуэли, искренно оплакивали этого замечательного, непоколебимого революционера.

В своем предисловии к сборнику статей Самуэли, написанном в 1932 году, Бела Кун возмущенно отвергает клеветнические утверждения, будто у него с Самуэли были разногласия почти по всем вопросам. (Согласно более поздним фальсификаторам истории правильную точку зрения Самуэли не позволил провести в жизнь именно Бела Кун вместе с социал-демократами. Ох уж эти фальсификаторы, эти глупцы, эти недальновидные люди, не знающие цену фактам, не понимающие, что факты упрямы, существуют и никакими объяснениями их не изменишь!)

Бела Кун был потрясен гибелью Самуэли, переживал ее с величайшей болью. Не только потому, что потерял одного из самых близких, преданных соратников в борьбе за грядущую революцию (Бела Кун и после поражения твердо верил в нее и готов был бороться при любых обстоятельствах), но еще и потому, что уже в России установились между ними не только товарищеские, но и дружеские отношения. Они продолжались и в Венгрии как перед революцией, так и во время Советской власти. Разумеется, это не означало, что они всегда и во всем придерживались одного мнения (такого вообще не бывает), но суть не в этих несущественных различиях, а в том, что в главном — в вопросе революции, диктатуры пролетариата и партии — они были всегда едины.

Выдумка о противоречиях между Куном и Самуэли была тоже плодом долголетних трудов фальсификаторов истории.

1 августа.

Второй раз попрощалась я с Бела Куном, пообещала ему, что буду спокойна. Он попросил жену Варги оказывать мне всяческое покровительство. Она заверила его в этом и сдержала свое слово.

Я вернулась на квартиру Петерфи, где меня уже ждали с нетерпением. Вместе с сестрой и Агнеш сели мы в машину и в сопровождении Шурека поехали на Келенфельдский вокзал. Оттуда особый поезд должен был доставить семьи коммунистов в Австрию. Мы получили строжайшие указания о размере багажа и количестве людей. Дальние родственники не могли попасть на этот поезд.

Когда мы ехали на вокзал, по машине уже стреляли, и мы спаслись только благодаря Шуреку. Он тоже открыл огонь, и нападавшие прекратили стрельбу. Перед нами в другой машине ехала жена Ландлера с дочкой, по ним тоже дали залп, и одна пуля задела руку дочери.

Когда мы приехали на вокзал, в поезде было уже много народу. Всей поездкой распоряжался уполномоченный социал-демократов. Он посадил нас в вагон. Мы оказались в одном купе с женой Варги и ее сыном. Рядом в купе ехала Погань с дочерью. Остальных соседей уже не помню.

Прежде чем поезд тронулся, к нам вошла взволнованная Гамбургер и сказала: в ее купе заглянул знакомый железнодорожник и посоветовал ей сойти с этого поезда, так как у него точные сведения, что он взлетит в воздух. «Что же мне делать?» — спросила Гамбургер. Я ответила: если мы останемся в Пеште, это верная смерть, а взорвут поезд или нет, еще точно не знаем. Мы не сойдем, то же самое могу посоветовать и ей.

Была уже ночь, когда поезд тронулся наконец. До Деря мы ехали довольно спокойно, но на дёрском вокзале проснулись от страшного шума. Что случилось? Нам ответили, что на вокзал вышли с кирками и дубинками подкупленные белыми люди, ищут народных комиссаров, жен, детей и хотят их убить. Вынужден был вмешаться сопровождавший нас итальянский офицер, и поэтому мы отделались только испугом.

Поехали дальше. Не помню, на какой станции узнали, что неподалеку от нас стоит специальный поезд, которым в сопровождении вооруженной стражи едут Бела Кун, Ене Ландлер и Эрне Пор. Нам не удалось установить с ними связи, но мы радовались уже тому, что узнали: живы и едут. Подавляя волнение, ждали мы, когда прибудем, наконец, в Вену, где австрийское социал-демократическое правительство позаботится обо всем и где мы узнаем что-нибудь о судьбе наших близких и о тех, кому не удалось попасть в наш эшелон.

Поезд снова остановился. Из коридора донесся разговор. Кто-то искал наше купе. Кто это может быть? Что ему нужно? И вдруг вошел низкорослый мужчина, поклонился жене Варги, как знакомый, а мне представился: «Я Бем, брат Вильмоша Бема. К вам я по поручению Бела Куна. Он просил, чтобы вы передали мне деньги, которые у вас, ибо я смогу их переправить через границу».