Белая

Чувствуя, что не сможет уснуть, Эбигайль попросила Когтистую Лапу, чтобы он провел ее по резервации, которую они когда-то вдвоем отстояли и по которой она скучала, точнее скучала по ушедшим дням. Это она поняла. Еще поняла, что и она и Когтистая Лапа, снова попали в неволю друг от друга. Для Эбигайль стало ясно, что то, что дал ей Эндрю, оказалось ей совершенно не важным, а Когтистая Лапа усмехался, думая о том, что он опять как глупый тетерев угодил в тот же силок: несмотря на рыхлость, Кохета все больше напоминала Сосновую Иглу. Теперь оба, Эбигайль и Когтистаяя Лапа шли рядом. Эби смотрела вокруг. Как все изменилось. Резервация потихоньку, но выжила.

- Ты счастлива? – нарушил молчание Когтистая Лапа.

Эби обдумала ответ. Это был вопрос не ревнующего мужчины, это был итог ее поступка.

- Я довольна, - ответила она.

Когтистая Лапа кивнул.

- А ты? – в свою очередь спросила она, имея в виду Кохету.

- Я дорожу тем, что имею, - огляделся он вокруг.

- Если я захочу остаться…? – улыбнувшись начала Эбигайль, смотря на него. – Я вижу, ты поддерживаешь дом в порядке.

- Ты похорошела, стала другой, такой, какой я тебя не знаю, - проговорил он, улыбаясь в ответ, но глядя с глубоким страданием. – Я вижу, что тебе там лучше.

Он мягко отказал ей.

- Почему мы не можем исправить то, что наделали? – удивилась Эбигайль.

- Я долго ждал тебя. Теперь, когда вижу, что ты больше не ненавидишь меня, я счастлив и этим.

Она погладила его по щеке, и он закрыл глаза, мимолетно прижался к ее теплой ладони.

- Ты прав, - прошептала она, соглашаясь. – Мой муж хороший человек и я не могу причинить боль еще и ему.

- Ты его любишь?

- Я его уважаю.

- Хорошо. Значит, твое сердце по-прежнему принадлежит мне.

- Какие у тебя намерения насчет Кохеты? – Эбигайль мысленно обозвала себя глупой, но ничего не могла поделать с собой..

- Кохета? – фыркнул Когтистая Лапа. – Эта девчонка проходу мне не дает.

- Ты ее первая любовь, сахем, - мягко улыбнулась Эбигайль, вспомнив какими восторженными глазами еще девчонкой, смотрела Кохета на Когтистую Лапу и с какой неприязнью и даже дерзко вела себя с ней, ее учительницей.

- Радуешься тому, что есть, кому присмотреть за мной? – сварливо заметил Когтистая Лапа. – Но ее любовь пресна как хлеб белых, твоя сочна и пряна как маисовая лепешка.

- Мне очень лестно, - рассмеялась Эби. – Я лепешка.

Когтистая Лапа не скрывал нежности, смотря на нее. Она по-прежнему заставляла замирать его сердце.

- Я чувствую себя виноватой перед тобой, - просто сказала Эби.

- Не думаю, что это правильно, - покачала головой Когтистая Лапа.

- Почему ты не живешь в доме? – спросила Эби, когда они подошли уже в ночной тьме к крыльцу.

- Что мне там делать без тебя? – пожал он печами и вдруг тихо спросил, не выдержав:- Твоя железная кровать в этом доме все еще принадлежит мне?

- Ты же знаешь, что мы не сможем предать доверие Эндрю. Это было бы бесчестно.

Когтистая Лапа, молча, ушел в свое типи. Он вовсе не считал это бесчестным, потому что до сих пор считал Белую своей женой. Что ж, они попытались обойти свою судьбу, но от нее не уйти. Эбигайль и сахем слишком остро чувствовали это. Обоих лишь сдерживало чувство чести, они не могли нарушить своего слова, и оба мучили друг друга: Эбигайль медлила с отъездом, а Когтитстая Лапа не хотел, чтобы она уезжала. Этот месяц, что Эбигайль и Эйлен провели в резервации выдался, пожалуй, счастливым и безмятежным для них. Эйлен в сопровождении Ничинчи с утра до вечера пропадала в прерии, серьезно увлекшись конными прогулками. Ничинча подобрал ей объезженного, послушного жеребца и Эйлен просто упивалась свободой, остроту которой она всегда ощущала после пребывания в пансионате, где жила под прессом строгих правил и дисциплины. А Эбигайль неспешно занималась таким привычным нехитрым хозяйством Когтистой Лапы и он тревожившийся, что это будет тяжело и неприятно для ее уже изнежившихся рук, успокоился, видя, что она получает от этого даже удовольствие. Вечерами, сидя на нагретых солнцем деревянных ступенях крыльца, и говоря о былом, они ждали возвращения Инчинчи и Эйлен. Именно во время такой вот беседы Когтистая Лапа узнал, что Эйлен желает учиться и после пансиона, чтобы стать врачом, не без помощи и рекомендаций Эндрю Денджела.

- Похоже, у тебя с братом нашлись общие интересы? – не утерпев, как-то спросила Эбигайль дочь. – Иначе, вам было бы не так интересно, проводить целыми днями вдвоем.

- Ничинча очень замкнутый. Папа не знает и малой части того чем живет брат, - вздохнула Эйлен. – Его сердце болит от любви, которой он до сих пор верен и… это все, что я могу тебе сказать.