Читаем Белая полностью

- Но ведь вы же можете сказать, что я жива и что индейцы держат меня у себя. Господи, как прекрасно снова говорить... говорить с человеком... - и девушка склонив голову тихо заплакала.

Макрой Ступающий Мокасин кряхтя поднялся и подойдя к всхлипывающей девушке, сел рядом и погладил ее по голове.

- Будет вам убиваться, милая барышня. Скажу вам одно, индеи вас не обидят, а за то, что вы живы и здоровы должны благодарить шамана Белую Сову, потому как безнадежны вы были. Послушайте-ка меня, девочка, - старый траппер придвинулся к ней так, что в нос ей ударил запах немытого тела, затхлых одежд и терпкого табака. - Послушайте-ка старого бродягу уж больше полувека топчущего грешную землю. Все на этом свете меняется. Сегодня так, а завтра этак. Понимаете?

Девушка ничего не поняла, но слова Роба Макроя успокаивали ее и она кивнула.

- И если вы не будете торопиться выкидывать какие-нибудь глупости, то дождетесь своего часа, - продолжал ободренный ее послушанием траппер. - Я скажу в форте, что вы живы и не теряете надежды на спасение и, будь проклята моя душа, ежели они как только представится случай, не пришлют за вами.

Она нетерпеливо повела плечами под медвежьей шкурой в которую куталась.

- А что здесь за форт? Не Десс?

- Десс остался далеко позади, а ближайший форт, это форт Святого Петра. Знаю, знаю, - проворчал он, - вам желается, чтобы все было по вашему прямо сейчас, но потерпите.

Забурлил, висевший над костерком котелок с варившемся в нем мясом.

- Это Бурый Медведь, - показал Роб на индейца сидевшего рядом с шаманом. - Он принес мясо. Охотникам нынче повезло, вот вас и откопали, чтобы поделиться добычей. Думали, что придется петь над вами погребальные песни, но Белую Сову не так просто свалить, хоть он и стар, но вот, что вы не выживите, были уверены. А знаете, что сиу прозвали вас Белой? Вы светленькая и, даже сейчас, несмотря на бледность и худобу, миленькая.

Девушка равнодушно посмотрела на него: ей было не интересно, как зовут ее дикари, важно, что она сама не забыла своего имени. И тут шаман что-то сказал.

- Не хотите узнать, что он говорит? Ведь он о вас ведет речь, - а когда девушка и тут не проявила любопытства, больше занятая своими несчастьями, чем словами старого шамана, Роб продолжал как ни в чем ни бывало: - Говорит, что вы та, которая видит сны, и что вы много молитесь.

Шаман снова что-то произнес.

- Он верит, что в снах к человеку приходят духи. Духи исцелили вас, ему лишь оставалось слушать, что они велели для этого делать.

- Спросите, зачем они меня вообще спасли?

- Спрашивать об этом незачем. Бурый Медведь, пока мы вас откапывали, мне все рассказал. Ваш обоз захватил молодой вождь Широкое Крыло. Он и его друг Когтистая Лапа обходили его, осматривая попавшую в их руки добычу, когда увидели откатившийся в сторону фургон. Вот Широкое Крыло и полез туда, и вы в него пальнули, ну а Когтистая Лапа, недолго думая, метнул на выстрел нож, которым ранил вас. Рука у него верная, ни за что не промахнется, но когда он склонился над вами, чтобы забрать свой нож, Широкое Крыло вдруг начал его отговаривать, уверяя, что духи не дают вам уйти к вашим предкам. Они доставили вас к шаману и вы, во имя всех святых угодников, выжили. Когтистая Лапа считал, что сохранять вам жизнь было ни к чему, а когда Широкое Крыло созвал совет, чтобы тот рассудил их, Когтистая Лапа и на нем заявил, что вас нужно убить, а если хотят оставить вам жизнь, то должны отдать ему, так как вы являетесь его пленницей. Но Белая Сова и Широкое Крыло уперлись и ни в какую не уступали вас ему. С той поры у Когтистой Лапы с Широким Крылом дружба разладилась, все простить не может, что помешал ему убить вас и что ваш русый скальп не украшает стену его типи.

- Лучше бы мне было умереть, чем жить так. Спросите, зачем старик выходил меня?

Роб повернулся к старику и что-то спросил. Тот устало прикрыв глаза, долго молчал, потом ответил. Сидящий рядом с ним Бурый Медведь, куря трубку, едва заметно покачал головой.

- Он говорит, - повернулся к девушке Роб, - что вы способны сломить волю воина.

Белая странно взглянула на траппера.

- Зачем мне это нужно? - со злой иронией спросила она. - Я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться в их жизнь или как-то касаться ее.

Макрой перевел ее слова, какой-то уж очень короткой фразой. Бурый Медведь продолжал невозмутимо курить трубку, а шаман зябко кутаясь в шкуры, кивнув, что-то долго с хриплым придыханием говорил. Когда он сделал знак, что все сказал, Роб хлопнул себя по коленке и произнес:

- Ну, так потому, он ничего и не собирается вам объяснять. Он считает, что нет никакого толку от того, чтобы много говорить. Уверяет, что не нужно много слов, чтобы сказать правду. Слова через миг рассеются как дым, коли не лягут вам на сердце. Сейчас вы смотрите вперед и для вас его слова зыбки словно туман. Но придет время, и вы посмотрите назад и тогда Великий Дух откроет вам все значение его слов. А теперь поешьте, мисс.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза