Белая фабрика

Полицай Мордке. По данным статистического бюро, он у вас восьмой десяток разменял. Так что он в списках на депортацию, пани Кауфман. Держите повесточку, собирайтесь в путь-дорогу. Поезд прибудет – известим.

Ривка. Я это не буду брать.

Полицай Мордке. Ну не берите. Вы же наш разговор на фабрике помните?

Ривка. Ты понимаешь, что ты всех нас продаешь, гадина? Ты свой народ продаешь!

Полицай Мордке. Кто мой народ, пани Кауфман? Это вы, что ли? Вы о своей семье печетесь по-своему, а я о своей. Я пока в полиции служу, моих не тронут. Народ! Ха!

Ривка. Пошел вон отсюда, мразь! Я к Румковскому пойду!

Полицай Мордке. Вот-вот. Каждый по-своему, я же говорю. Вы идите, пани Кауфман, сходите. Он вас ждет, а вы все медлите. Только эти списки паном Румковским собственноручно и подписаны. Адью!

18

Белая фабрика. Три работницы, включая Ривку, потрошат подушки. Движения их ритмичны, подобны движениям механизма. На сцене уже высится гора подушек, а в воздухе летают перья. И вдруг работа замирает.

Ривка. А вы видели, тут на некоторых подушках имена есть?

Первая работница. Ну и что такого?

Ривка. Зачем на своей подушке имя писать?

Вторая работница. Чтоб не сперли.

Ривка. Тут вот написано – «Мойше Кац».

Вторая работница. Значит, это подушка Каца. Понятно, что у кого-то ее немцы отобрали. А может, умер человек. Мало ли. Не отлынивай, Ривка. Норму не сделаем.

Ривка. Это не старый ли Мойше Кац с Балутов, который столяр?

Первая работница. Почему сразу он? Вон, Кацев еще из Берлина подвезли! А немецкие евреи, они ж хлипкие… Был человек, стала подушка.

Ривка. Мне тот Мойше расписку давал. У него почерк такой смешной… Похож на этот. Его на станцию забрали, на поезд. Который на восток ехал. Я его видела, он сам идти не мог, совсем плох был, его на телегу посадили.

Вторая работница. Может, по пути на восток и преставился, раз плох был.

Ривка. А подушку назад прислали, нам? С востока?

Первая работница. Всякое может быть. Ты будешь работать или нет?

Но Ривка берет следующую подушку, но уже, вместо того чтобы сразу потрошить ее, ищет на ней имя. Потом следующую, еще одну…

Ривка. А тут написано «Иппе Шмойль».

Первая работница. Шмойль? Так это же наша Иппе!

Вторая работница. Ох, господи! Бедная Иппе! Неужели… Горе-то какое!

Ривка. А она тоже ведь на поезд этот села. Иппе, Иппе…

Вторая работница тоже берет подушку и начинает изучать наволочку.

Работница. Тут написано – «Ицик Шкловский». Я такого не знаю.

Распарывает, и из нее летит перо. Ривка разглядывает другую подушку.

Ривка. Тут – «Лейбеле Дынчик». А я знаю ее. Она тоже давеча на поезд шла.

Первая работница. «Рейзел Градовская».

Вторая работница. «Бася Бялкин».

Ривка. «Сара Любавич».

Распарывает. Скороговорка из еврейских имен. Летят по воздуху перья.

19

Квартира Кауфманов. Ночь. Йосеф и Ривка лежат в своей постели, шепчутся.

Ривка. Видел бы ты эту церковь, Йосеф. Перьев там до потолка. Как будто всех ангелов на небе ощипали, прежде чем в суп кинуть.

Йосеф. Неужели целыми составами… Ужас…

Ривка. Обними меня, Йосеф. Обними крепче. Пожалуйста.

Йосеф. Цукерман говорит, немцы в России встряли. (Шепотом.) У него приемник есть, он русские сводки потихоньку слушает. Скоро их обратно погонят. А там и до нас недалеко. Лишь бы нам дотянуть до этого. Главное – не сдаваться, Ривка!

Ривка. Да. Да. Спасибо тебе, Йосеф.

Йосеф. Завтра на работу выйду. Будет двойная норма, совсем другая песня заиграет.

Пауза.

Йосеф. Цукерман сказал, что Пинхаса Шапиры всю семью немцы вчера убили.

Ривка. Шапиру? Это который Исраэля Шапиры брат? Не может быть! За что?

Пауза.

Ривка. За что их убили, Йосеф?

Йосеф. Отказались Симху свою выдавать. Симха в списках была на депортацию. Они за нее горой. Ну и… Прямо во дворе и расстреляли. Всех. И ребенка не пожалели.

Пауза.

Ривка. Ты это к чему? Я его не отдам, Йосеф. Не думай даже! Понял меня?

Йосеф. Нам о детях надо думать, Ривка. Нам надо думать о наших мальчиках.

Ривка. Отпусти меня, Йосеф!

Йосеф. Просто когда приходится выбирать из двух зол… надо выбирать меньшее…

Ривка (срывается на крик). Выпусти меня! Слышишь?!

Старый Йехезкель. Ривка! Ривка! Ты тут?

Ривка. Да, папа. Сейчас, иду. Тебе судно подать?