Белая книга айнского народа

Интересно, что православие среди айнов распространилось настолько, что многие их общины продолжали исповедовать его еще через многие десятилетия после того, как оборвалась их связь с Россией. Показательны свидетельства Николая Японского (И.Д. Касаткина) – основателя и первого митрополита Японской Православной Церкви, посетившего в августе 1898 года остров Шикотан: «В пять часов вечера были у острова Сикотан, в заливе, где поселения хрис­тиан-айнов… На наши вопросы все назвали себя христианскими именами, но никто не мог говорить по-русски. Быстро свезли нас на берег, где прежде всего попали в церковь и нашли ее очень опрятной. Все люди, судя по их рассказам, были скромны и приветливы. Превосходные христиане! Ни воровства между ними, ни лжи, ни обманов, ни вражды, а правда, честность, любовь и смирение. ­Однако их трагедия состоит в том, что за их веру они были вынуждены покинуть свое прежнее жилье – о. Парамушир. Японцы их выгнали, узнав, что они приняли православную веру. Дай Бог, чтобы они ­охранились здесь от вымирания. Будем им помогать» [­Святитель Николай Японский, 2007].

* * *

Освоение Россией Дальневосточного региона и первые контакты с айнами иногда отягощались неприятными событиями. Так, случалось, что разные сборщики ясака друг за другом посещали одни и те же айнские деревни, принуждая жителей уплачивать дань по несколько раз. Зная о подобных фактах, российские власти делали попытки пресечь беззакония в отношения айнского населения, или, как их тогда называли, «мохнатых курильцев». Характерны слова инструкции, выданной российской администрацией на Дальнем Востоке одной из экспедиций, отправлявшихся на Курилы: «Не ­чинить обиду… усиленно и нагло ничего у мохнатых не вымогать и не под каким видом не брать, а во время призыва в ясак никому ничего не торговать и никаких беспорядочных поступков не оказывать…» [Таксами Ч.М., Косарев В.Д., 1990].

Бывало и так, что подобные инструкции не выполнялись и на айнах пытались нажиться нечистые на руку авантюристы, которые преследовали личные интересы, маскируя их «государственной надобностью». Однако такие случаи никогда не имели системного характера, информация о злоупотреблениях, как правило, оперативно доходила до властей, которые быстро пресекали любые неправомерные действия и наказывали виновных. В этом, помимо прочего, заключается существенное различие между положением айнов в России и в Японии. Японские власти отказывали айнам в правосудии вплоть до XX века. Если в Стране восходящего солнца айн мог предстать перед судом лишь как обвиняемый (в большинстве случаев дело вообще не доходило до суда, а заканчивалось бессудной расправой), то в России уже, как минимум, в первой половине XVIII столетия айнов пытались защитить на государственном ­уровне.

Показателен пример – экспедиция сотника Ивана Черного, отправленного в 1767 году для освоения островов Курильской гряды. Именно этой экспедиции была дана процитированная выше инструкция «не оказывать никаких беспорядочных поступков» айнскому населению. Однако, обосновавшись на Урупе, сотник принялся чинить насилие над айнами и, в конечном итоге, начал рассматривать местное население как собственных рабов. Злодеяния И. Черного настолько возмутили айнов, что их недовольство грозило приобрести серьезный масштаб. Произошло несколько мелких стычек, в ходе которых с обеих сторон пролилась кровь.

К счастью, власти российского Дальнего Востока вовремя получили соответствующий сигнал и смогли быстро сориентироваться в ситуации. Бесчинства И. Черного и его подельников не остались безнаказанными. По возвращении в материковую часть России сотник был арестован, судим за преступления против айнов и, не дождавшись приговора, умер в тюрьме во время эпидемии оспы (следует отметить, что суд склонялся к самому суровому – смертному – приговору).

В отличие от Японии, где айны рассматривались как «недочеловеки», от которых необходимо «зачищать» занимаемую ими территорию, в России осознали необходимость выстраивания мирных, доброжелательных отношений с айнским народом. При этом не последнюю роль сыграло и то, что власти Российской империи и сама императрица Екатерина II усиленно изучали идеи Просвещения, которые признавали, что даже далекие и слаборазвитые народы могут обладать высоким интеллектом и развитыми понятиями о нравственности. Эти идеи, конечно, резко контрастировали с грубой расовой теорией, выработанной японцами в отношении айнов, которая попросту приравнивала их к животным, которых «божественного происхождения» японский народ имел право, в зависимости от обстоятельств, «приобщать к цивилизации» или попросту унич­тожать.