Белая книга айнского народа

Однако гораздо больший интерес вызывает сообщение, пришедшее от другой экспедиции – под началом казака Ивана Москвитина. Именно его отряд в 1639 году первым вышел к Охотскому морю. От местных племен, встречавшихся на пути отряда, казаки узнали о том, что на побережье моря живет необычный народ, который к тому времени как будто бы уже знал о русских (несмотря на то что сами племена, которые передавали казакам эти сведения, видели русских первопроходцев впервые).

Один из соратников Москвитина, казак Иван Колобов, был отправлен с донесением о проделанном отрядом путешествии в Якутск, ставший к тому времени ключевым опорным пунктом в регионе. До нас дошла запись его рассказа, составленная находившимися в Якутске должностными лицами. В ней казак пересказывает слова одного из вождей племени эвенков:

«И тот де князец… учел им росказывать: что от них направо в летнюю сторону на море по островам живут тынгусы ж, гиляки сидячие, а у них медведи кормленые. И тех де гиляков до их приходу побили человек с 500 на усть Уды реки, пришод в стругах, ­борадатые люди доуры, а платье де на них азямы, а побили де их оманом. Были у них в стругах в однодеревых и в гребцах бабы, и как пригребли х тем гиляком и, вышод ис судов, и тех гиляков так и побили. А бой де у них топорки, а сами были все в куяках збруйных. А руских де людей те бородатые люди называют себе братьями. А живут де те бородатые люди х той же к правой стороне в лето по Амуре реки дворами, хлеб у них и лошеди, и скот, и свиньи, и куры есть, и вино курят, и ткут, и прядут со всего обычая с руского. А промеж их и тех тунгусов живут тунгусы ж свой род анатарки сидячие, не дошод до усть Муры. А те де онатырки люди богатые, соболей и иного зверя, и оленей у них много, а торгуют с теми бородатыми доурыми на хлеб, на крупу. И про серебро де сказывал, что у тех де бородатых людей, у даур, есть, и те де бутто доуры руских людей желают видеть, для того что называютца им братьями» [Открытия русских землепроходцев.., 1951].

Таким образом, перед нами свидетельство о «бородатых людях», которые напали на гиляков (сегодня этот народ называется нивхами) и нанесли им поражение. Несомненно, речь здесь идет об айнах. Такой вывод можно сделать не столько по указанию на густые бороды, сколько по упоминанию о «куяках збруйных», то есть доспехах из веревок и ремней со вставленными в них деревянными пластинами, которые были типичны для айнских воинов того времени.

Конечно, сам казак не мог этого знать, поэтому он ошибочно относит айнов, о которых идет речь, к племени дауров. Кстати говоря, о каких-либо контактах нивхов и дауров историкам до сих пор неизвестно, тогда как свидетельств о войнах нивхов и айнов имеется более чем достаточно.

Наиболее интересной частью донесения Колобова является упоминание о том, что «бородатые люди» называют русских братьями и ждут их прибытия. Ряд исследователей полагал, что эвенский вождь просто пошел на хитрость, передав вымышленные сведения о «братском народе» с тем, чтобы иноземцы ушли дальше на восток в поисках своих «братьев». В качестве доказательства указывалось на то, что айны просто не могли знать о русских, поскольку люди из отряда Москвитина, собственно, и были первыми русскими, которые побывали на берегу Тихого океана.

Действительно, на Курильских островах и Сахалине, которые являются наиболее близким к материку ареалом проживания айнов, русские побывали значительно позже. По данным современных историков, первым о Курильских островах сообщил казак ­Владимир Атласов в 1697 году – однако он не ступил на их землю, а лишь увидел очертания островов с южного берега Камчатки. Первые же русские, согласно современной историографии, ступили на берег островов лишь в 1711 году. Сахалин русские исследователи впервые посетили еще позже – в 1742 году.

Таким образом, согласно официальным историческим сведениям версия об умышленном обмане со стороны эвенкского вождя кажется вполне подкрепленной – иначе каким образом айны могли узнать о русских за многие десятилетия до первого прибытия последних? Тем не менее сегодня эта версия представляется все более и более сомнительной. Дело в том, что помимо Ивана Москвитина – и до, и одновременно с его походом – к Тихому океану, несомненно, устремлялись и другие русские отряды, свидетельства о которых либо утеряны, либо пока что не найдены. Это объясняется тем, что такого рода «экспедиции» далеко не всегда были санкционированы властями, а зачастую просто представляли собой самочинные походы промысловиков и «беглых людей», которые, конечно, не стремились предавать огласке сведения о своих путешествиях. Однако ведущиеся в настоящее время изыскания позволяют все более и более уверенно говорить о том, что и на Курилах, и на Сахалине айны встречали «братьев» еще в середине XVII столетия.