Белая кошка

Звякает дверной колокольчик, входят люди, но он не отрывает от меня взгляда, облизывает губы. Достаю пятьдесят баксов и кладу на стойку. За последние несколько дней пришлось изрядно потратиться, еще и ставки эти неудачные. Возможно, нам с Лилой придется жить на мои сбережения, так что пора начинать экономить.

– Ладно, сделаю исключение, – говорит мой простачок и берет купюры.

– Ух ты, класс! Спасибо.

Главное – не переиграть.

– А наша пушистая кошка?.. – встревает Сэм.

Я замираю на месте. Ну зачем, зачем он суется?

– …Вы будете звонить насчет нее?

– Буду, – краснеет парень. – Хочу сделать ей сюрприз.

Подходит женщина с заполненным заявлением, нетерпеливо постукивает по стойке. Надо ускоряться.

– Так мы забираем кошку?

Кладу перед ним браслет.

– Ваша подруга, наверное, захочет и ошейник обратно.

Простачок смотрит на женщину, потом на меня, хватает браслет и исчезает в задней комнате. Через пару минут приносит картонную переноску для животных. Беру ее трясущимися руками. Сэм смотрит удивленно, но мне не до него. Получилось, у меня правда получилось! Это Лила мечется внутри коробки, Лила. Какой ужас, что она застряла в крошечном кошачьем тельце.

– Мы вернемся через час.

Уф, надеюсь, никогда больше его не увижу. Самая противная часть, ненавижу ее – знаю, что жертва будет ждать, надеяться, а потом стыдиться и винить себя. Ничего не попишешь.

Выхожу на улицу с переноской. Открываю ее на парковке возле кафе. Лила резко вцепляется мне в ладонь зубами, но при этом мурлычет.

Мама уверена, что благодаря своему дару может читать мысли. Говорит, будь я мастером, тоже бы смог. Наверное, из-за магии появляется склонность к мистике, но думаю, дела обстоят гораздо проще: на самом деле мама следит за лицами. Внимательный наблюдатель замечает на лице человека микровыражения, которые длятся меньше секунды и выдают его с головой. Мама так делает, хоть и бессознательно. И я замечаю.

Вот и сейчас, когда мы шли обратно к кафе, я точно знал, что Сэм бесится из-за аферы, из-за моего точного расчета и сыгранной им самим роли. Я знал это наверняка, хоть он и улыбался во весь рот.

Но я не мама, с эмоциями не работаю, поэтому повлиять на его чувства никак не могу.

Посадив кошку прямо на столик, я тянусь за салфетками – надо стереть кровь. Рука дрожит. Даника сияет так, словно перед ней не обычная кошка, а золотая.

Мяукнув, Лила принимается слизывать молочную пену с кружки. Смотрю на нее, и выть хочется.

Из-за кофейной машины на нас косится бармен.

– Не надо, – Даника отодвигает от Лилы кофе. Та сперва шипит, но потом чинно усаживается и начинает вылизывать лапу.

– Ты себе не представляешь, что он там провернул, – наклоняется к ней Сэм.

Перевожу взгляд с него на бармена. Другие посетители тоже обратили на нас внимание. Кошка продолжает вылизываться.

– Сэм, – говорю я предостерегающим тоном.

Он оглядывается.

– Знаешь, Шарп, у тебя странная паранойя и, как выяснилось, весьма своеобразные таланты.

Самодовольно улыбаюсь, хотя слышать такое не очень приятно. Столько работал, чтобы скрыть от одноклассников свое темное прошлое, темную суть, а теперь все пошло прахом за какие-то полчаса.

– И вся суета из-за маленькой киски. Так трогательно, – Даника наклоняет голову и чешет Лилу за ухом.

В кармане вибрирует телефон. Встаю, выбрасываю окровавленные салфетки в корзину и отвечаю на звонок:

– Привет.

– Давай-ка возвращай машину, пока я не позвонил копам и не заявил об угоне, – ворчит дед.

– Прости, пожалуйста, – отвечаю я сокрушенно, а потом до меня доходит смысл его слов. – Ну-ка, ну-ка, позвонишь в полицию? С удовольствием бы на это посмотрел.

Старик фыркает. Самому, небось, смешно.

– Езжай к Филипу. Он нас вроде как позвал на ужин. Мора стряпает. Она хоть готовить умеет, не знаешь?

Кошка трется о Данику.

– Может, я лучше пиццу закажу и посидим спокойно дома?

Что-то не хочется встречаться с Филипом. Как бы ненароком не плюнуть ему в лицо.

– Поздно, халявщик ты несчастный. Он меня уже забрал, а ты должен отвезти старого дедушку обратно домой. Так что быстро дуй сюда.

Не успеваю ответить, дед вешает трубку.

– Неприятности? – взволнованно спрашивает Сэм.

А если да? Он уже подумывает сбежать? Качаю головой.

– Опаздываю на семейный ужин.

Сказать, что я чертовски благодарен? Что жалею, что втянул их во все это? Но ведь получится вранье: на самом деле я жалею только себя из-за того, что пришлось раскрыться. Вот бы они все забыли. Магия воспоминаний кажется в эту минуту не такой мерзкой.

– Ох, а сможет кто-нибудь из вас приютить кошку на ближайшие несколько часов?

– Шарп, что ты затеял? – тяжело вздыхает Сэм.

– Я возьму, – вмешивается Даника, – но при одном условии.

– Можно, конечно, оставить ее в машине…

Забрать ее себе, смотреть в разноцветные кошачьи глаза и спрашивать снова и снова, Лила она или нет. Я вроде все для себя решил, но не помешает еще раз обдумать ситуацию.

– Нельзя, слишком жарко.

– Ты права, – улыбка получается натянутой. Качаю головой, словно стряхивая оцепенение. Я слишком выбит из колеи, слишком волнуюсь.

– А на ночь сможешь ее взять?

Кошка вдруг рычит, но я говорю ей: