Белая Кость

— Мы ходили из города в город, из деревни в деревню. Нас у отца девятеро было. Я в серёдку затесался. Ни старший, ни младший, ни наследник, ни любимчик. Отец всё время говорил, что надо было жениться на шлюхе. Они редко пузеют.

— Чего-чего? — сморщил лоб Ардий.

— Зачинают редко, — пояснил старик.

— Брехня! — бросил Бари.

— Я правду говорю! — взъерошился Пихай. — Чем больше у бабы мужиков, тем тяжелее ей понести.

— Разговор не об этом, — напомнила Янара.

— Простите, миледи, — поклонился старик.

— И вы доверите ребёнка палачу? — разгневался Бари.

Пихай виновато улыбнулся:

— Я не палач, а подручный. Детишки палача, как и чада дворян, судьбу не выбирают. У отца нас было девятеро.

— Слышали! — рыкнул Бари.

Глядя на него, Ардий передёрнул плечами:

— Я человек неконфликтный. Но уйдите уже!

Бари вспыхнул:

— Я кастелян крепости.

— Кастелян, а не хозяин. Попросят у вас совета — выскажетесь. А сейчас молчите.

Подсунув ладони под задницу, Бари отвернулся.

— Когда наш отец помер, — продолжил Пихай, — нас в живых осталось трое из девяти. Меч палача перешёл к старшему брату. А мы, младшие, ему помогали. Потом палачом стал сын брата, потом внук. Я всю жисть разбирал людей по косточкам, а потом складывал их заново. Я знаю, как кости крепятся друг к дружке. Знаю, как должны лежать жилы. Дайте мне груду костей, я соберу их, обовью верёвками и обтяну материей. Вы решите, что это живой человек, потому что сгибаться будут даже пальцы.

— Живой ребёнок — не груда костей, — процедил Бари сквозь зубы.

— Дайте мне хотя бы глянуть на мальца, — попросил Пихай. — Я ничего не стану делать. Просто гляну.

— Подойди поближе, — велела Янара.

Старик подошёл и вдруг изменился, словно очистился от всего наносного. Взгляд сделался глубоким, вдумчивым. Лицо стало строгим.

— Ты многим людям помог?

— Я не считал, миледи.

— Лучше спроси, скольких он угробил, — вставил Бари.

— Я не желал сюда ехать. Меня уговорила преданная вам душа, миледи. Ваша служанка. Она сказала, что много дней шла за мной по следу. — Пихай пожал плечами. — Я не знал, что за мной тянется след. Мы приходили в город, палач пытал и казнил, а я складывал мужику палец, который он раскрошил кувалдой. Или складывал шлюхе колено. Или складывал драчуну челюсть. Потом мы шли в другой город, и я не знал, что стало с этими людьми. Ваша служанка сказала, что они мой след. Сказала, что у меня много следов. А я скажу вам вот что… Я бы никому не помог, если бы не помогал отцу и брату в пыточной. Позвольте глянуть на дитя, миледи. Может, я и здесь оставлю след?

Бари демонстративно отвернулся. Ардий едва заметно кивнул Янаре.

— Идём, старик, — пригласила она и прошла в детскую, расположенную этажом выше. Отпустив нянек, приблизилась к колыбели под парчовым балдахином. — Гляди.

Пропустив её слова мимо ушей, Пихай склонился над Бертолом, сидящим в креслице.

Таян подхватила мальчика на руки:

— Это не он. — И отошла в сторону, покрывая белокурую головку поцелуями.

Отодвинув балдахин, Пихай заглянул в колыбель. Черноволосый, черноглазый ребёнок семи месяцев отроду потянулся к бахроме.

— Братья, а такие разные. — Будто опомнившись, старик посмотрел по сторонам. — Где их отец? Надобно сказать, что я пришёл. Вдруг ему не понравится.

Янара мизинцем убрала волосики со лба сына:

— Его отец далеко.

Пихай скривил губы:

— Его… Их отец.

— У них разные отцы, — откликнулся Ардий.

— Зачем меня обманывать? У них один отец.

— Ты не слышал, старик? — разозлился Бари. — У них разные отцы! — Обратился к Янаре: — Ты же видишь, он не в своём уме. Прогони его!

Старик указал на Миулу и Таян:

— У вас один отец. — Указал на Янару и Бари. — У вас один отец. — Направил пальцы на мальчиков. — И у них один отец. Так что не надо меня обманывать!

Под пристальными взглядами брата и лорда Ардия Янара сняла с Дирмута одеяльце:

— Кушает хорошо, а ножки худенькие.

— Можно мне пощупать? — спросил Пихай, растирая ладони.

— Только осторожно.

Миула встала рядом со стариком и выдохнула ему в ухо:

— Одно неверное движение — убью.

Пихай бережно ощупал ноги мальчика:

— Можно положить его на животик?

Янара перенесла Дирмута на кушетку. Он опёрся на локти и, довольно кряхтя, завертел головой.

Старик поднял повыше льняную распашонку, пробежался пальцами по позвоночнику сверху вниз. Ощупал кости таза:

— Мне надо подумать.

— О чём? — насторожилась Янара.

— Подумаю — скажу. Мне надо на воздух.

Пихай вышел из башни, опустился на мокрые от дождя ступени и уставился в пустоту.

К вечеру распогодилось. Вернувшиеся из дозора солдаты чистили лошадей. Бабы плели из лозы корзины и тихо напевали. В курятнике хлопали крыльями куры, усаживаясь на насест. Из деревни доносилось мычание коров и хлёсткие щелчки плетей.

Ардий более не мог задерживаться. Посоветовал Янаре не доверять старику и не рисковать здоровьем малыша, выехал из крепости и растаял в осенних сумерках. Стражники подняли мост, закрыли ворота, опустили решётку и зажгли на крепостной стене факелы. Ветер трепал пламя, как гривы коней. Сизый дым то нырял во внутренний двор, то взмывал в небо.

Управившись с делами, Миула и Таян сели рядом со стариком.