Белая лошадь – горе не мое

— Не подумайте, что я ханжа… — деликатно начала завуч. — Я не вижу ничего скверного в том, что учитель и ученица гуляют вместе…

— А что тут можно увидеть скверного? — дерзко поинтересовался Саня.

— Вот вы опять не хотите меня понять! — вздохнула Лола Игнатьевна. — Я вам, собственно, ничего еще не сказала, а вы уже упрямитесь. Между тем, если уж говорить прямо, такие прогулки не совсем типичны… Я высказываю не свое частное мнение, а общепринятую точку зрения!

— Будьте добры, — воинственно отозвался Саня, — покажите мне, где в Уставе средней школы это записано.

— При чем тут устав! — удивилась Лола Игнатьевна. — Неужели вы сами не понимаете?.. Если бы Петухова училась в младших классах — гуляйте на здоровье, никому и в голову ничего не придет, а тут… Петухова — уже взрослая девушка, об этом не надо забывать, а вы — молодой человек…

— И что же тут нетипичного? — заинтересованно спросил Саня. — По-моему, как раз все очень даже типично.

— Вы все шутите, а какое у окружающих может сложиться мнение, вы подумали?

Быть бы учителю географии поразумнее, не спорить, не упрямиться, а кивнуть бантиком и перенести свои прогулки в другой район, так нет же!

— С кем я гуляю по улице — мое личное дело, — решительно ответил он завучу. — Прошу вас более этого вопроса не касаться! — И ушел.

Конечно, Лола Игнатьевна вызвала и Юлю, но всегда вежливая ученица вдруг надерзила завучу и ушла, хлопнув дверью.

Таким образом, прогулки учителя и ученицы не прекратились, ужасное, нетипичное явление продолжало иметь место…

— А он не разговаривает с нами, и всё! — горестно рассказывала Юля. — Подумаешь, гордый! Мы ему звоним, а он трубку бросает… И на уроках ведет себя, знаешь… Официально… Что нам, на колени перед ним теперь вставать?!

— Вы первые начали… — вздохнул Саня. — А Матвей Иванович — он обидчивый…

— Мы первые?! — возмутилась Юля. — А кто сказал: «Паситесь, мирные народы»?!

Конфликт Аристотеля с одиннадцатым «А» затянулся. Поначалу одиннадцатый «А» дружно бойкотировал своего наставника и ждал, когда он раскается. Аристотель не раскаивался, и это было так странно, что ученики, отменив бойкот, попытались объяснить ему всю недопустимость его поведения. Тут-то выяснилось, что это не одиннадцатый «А» с Аристотелем, это Аристотель с одиннадцатым «А» не разговаривает!.. И тогда гордые, своевольные древние греки вдруг ощутили себя сиротами. Хоть храбрились, хоть и твердили «подумаешь!», но было им не по себе. Шамин был подвергнут остракизму. «Все из-за тебя, лысый!» — говорили девочки скинхеду. Шамин отмалчивался и смотрел мимо одноклассников…

Юля сказала:

— Вот давай к нему сходим, а?

— Здо́рово живешь, я-то тут при чем? — удивился Саня.

— Если я с тобой приду, может, он меня не прогонит…

— Он и так не прогонит.

— Ага, уже троих прогнал, думаешь, мы не ходили?

Саня вздохнул и согласился.

— Давай только зайдем ко мне, я книги возьму…

Дома был Боря, он собирал вещи.

— Ты чего это? — удивилась Юля. — Что случилось?

— Ничего, — ответил Боря. — Все в порядке, просто я решил вернуться домой.

— А-а… — понятливо кивнул Саня и отвернулся.

— Вы поймите меня правильно, — поспешно сказал Боря. Глаза у него были ясные, уверенные. — Не могу же я жить у вас всю жизнь!

— Да-да, — кивнул Саня, не глядя, потому что деловито перекладывал конспекты у себя на столе и делал вид, что ничего не случилось. А ведь случилось…

— И потом, мама переживает, она ведь ни в чем не виновата. А с почты я уволился вчера, потому что не могу там… Так что у меня другого выхода нет…

— Да-да, — согласился Саня.

— Отец, в сущности, прав. Я не виноват, что жизнь так плохо устроена. Можно, конечно, не замечать этого и делать вид, что все в ней прекрасно и удивительно, но это просто неумно! Я думаю, оттого что я испорчу себе жизнь, никому лучше не станет. Я прав?

Вопрос был чисто риторический. Саня не ответил, посмотрел на Борю и спросил меланхолически:

— Какое сегодня число?

— Двенадцатое, — ответил Боря, взглянув на часы. — А что?

Аристотель Сане и Юле не удивился, сказал только:

— Имей в виду, Петухова, что тебя пускаю только из вежливости. Ишь чего придумала!.. А разговаривать с тобой все равно не буду, и передай своим одноклассникам, что я ваши подметные письма выбрасываю не читая…

— Матвей Иванович, а откуда вы это знали?.. — хмуро спросил Саня.

— Что?

— Про Борю. Что через две недели…

— А-а… — понял Аристотель и поглядел на Саню с жалостью. — Вон что… Уже?

Саня кивнул.

— Ну и как он ушел?

Поскольку Саня горестно молчал, ответила Юля:

— Поблагодарил за гостеприимство, а напоследок сообщил, что не сможет больше быть старостой географического кружка, потому что по воскресеньям у него тренировки, его папа в секцию карате устроил… Так что в походы он ходить не сможет…

— Замечательно! — одобрил Аристотель. — Спорт — это отлично. Развивает физически, дает бодрость, здоровье. Не понимаю, Саня, почему это правильное решение Исакова заняться спортом вызывает у тебя отрицательные эмоции…

— Он же предатель! Понимаете? — сказала Юля.

— У вас все предатели! — сердито пробормотал Аристотель. — Глупости это всё!