Белая магия любви

– Мы с тобой очень похожи, моя дорогая, – сказал он. – Ты достаточно хорошо знаешь себя, чтобы понять, что настоящая причина твоего волнения – противодействие. А теперь будь благоразумна. Что я мог сделать, кроме как воспротивиться? Можешь ли ты винить меня за то, что я выступаю против? Можешь ли ты удивляться, что я боюсь, что ты сделаешь что-то глупое, что-то, о чем ты будешь сожалеть всю свою жизнь? Предположим, это был случай с каким-то другим отцом и дочерью. Случай, в котором у тебя не было личного интереса. Будешь ли ты на стороне отца или дочери?

Невозможно было сопротивляться этой логике, так четко поставленной. Беатрис улыбнулась.

– На стороне отца, – быстро ответила она. – Я не жду, что ты поймешь, отец. Я вижу все твои аргументы. Я вижу, какой глупой и безрассудной я кажусь тебе. Но факт остается фактом: я люблю Роджера Уэйда. Я знаю, что не выставляю себя дурой, любя его. О, ты скажешь, что в тех же обстоятельствах другие девушки говорили то же самое, когда они были просто ослеплены и обмануты своим увлечением романтикой. Но этот случай – исключение. И я это знаю, – она посмотрела на него с самым милым выражением лица. – Позволь задать тебе несколько вопросов. Ты знаешь Роджера?

– Я прекрасно понимаю таких людей. Это знакомый тип. У каждой девушки с наследством есть несколько таких жужжащих вокруг нее.

– Это честно, отец? У тебя действительно такое впечатление о Роджере Уэйде?

Опасное выражение снова появилось на лице Ричмонда – в его глазах, вокруг рта.

– Ну, не сердись, отец. Это было бы признанием, знаешь ли. Никто не сердится в дискуссии, если только он не ошибается.

– Кто бы не рассердился, увидев, что такая девушка, как ты, хочет выставить себя дурой.

– Если бы ты был там, где была я, когда все начиналось, и встретил такого человека, как Роджер, ты был бы…

– Не произноси при мне его имени, – крикнул Ричмонд, дергаясь и извиваясь. – Я прошу тебя найти время, чтобы прийти в себя.

– Я уже пробовала. Когда я его не вижу, мне еще яснее, чем когда я его вижу, что я должна выйти за него замуж. Кроме того, если бы его сейчас не было на земле, я все равно не смогла бы выйти замуж за Носовой Платок. О, дорогой отец, неужели ты не видишь, как я изменилась? Как ты говоришь, я такая же, как ты. Поставьте себя на мое место. Ты бы вышел замуж за такого человека, как Хэнки … как все Хэнки … если бы ты мог … – Она вздохнула. – Но я не могу. Он этого не сделает. Отец, пожалуйста, помоги мне!

На лице Ричмонда отразился конфликт выражений, когда она трогательно произнесла это обращение. Это было чистое признание в страхе перед своим лучшим "я", которое любило его дочь, которое уважало то, что она теперь училась уважать, – это было чистое признание, когда он впадал в ярость – единственное настроение, когда человек находится в безопасности от мольбы сердца и советов высшего разума.

– Ты сошла с ума, просто сошла с ума! – Воскликнул он самым оскорбительным тоном. – Тебе нет оправдания, никакого! Рассуждать с тобой – пустая трата времени.

– Если я сошла с ума, для меня есть все оправдания, – ответила она с безмятежностью гнева, который выходит за рамки буйства и брызг. – Если я не сумасшедшая, тебе нет оправдания.

– Ты собираешься быть благоразумной? Готова ли ты отказаться от глупостей и построить для себя счастливое и богатое будущее?

– Если смогу, – ответила она. – Если Роджер согласится…

Ричмонд вскочил.

– Ни слова больше! Я покажу тебе, мисс …

– Да, еще одно слово, – перебила она. – Я хочу сказать еще кое-что. Если ты не согласишься оставить Питера и мистера Уэйда в покое, я немедленно покину твой – и на этот раз навсегда.

– Ты … угрожаешь мне! – Закричал он, дрожа от ярости, потому что это чувство абсолютного бессилия перед ней свело его с ума.

– Ты хочешь, чтобы я осталась или ушла? – Спросила она, ее румянец исчез, но все признаки непоколебимости были на ее лице, в ее фигуре, в ее позе.

– Уходи! – Закричал он. – Иди и сделай из себя дуру и скандалистку. Вперед! Вперед! Вперед!

И он бросился прочь, как сумасшедший.

Второй побег

Питер встретил ее у главного входа.

– Как он это воспринял? – Взволнованно спросил он, явно нервничая.

– Не очень хорошо, – Ответила она.

– Да, я видел, как он убегал в лес. Боже милостивый! Как ты можешь относиться к этому так спокойно!

Вместо ответа Беатрис пожала плечами и подняла брови.

– Беатрис, честно говоря, тебе не кажется, что нам лучше пойти и сделать так, как он хочет? Он опасный человек, поверь мне, это так. Мне не нравится так говорить о твоем отце, но все согласны с тем, что он…

– Никогда нельзя сообщать семье человека какие-либо новости о том, кто он такой, – сказала Беатрис.

– Он превратит твою жизнь в ад, – простонал Хэнки. – И он будет вредить мне.

– Я думаю, что нет, – ответила она. – У него будут другие дела, кроме тебя, чтобы занять его. Он знает, что это полностью моя вина.

– Но, Беатрис, не упрямься. Ты должна знать, что на самом деле было бы не так уж плохо выйти за меня замуж.

– Я думала, что упомянула тот факт, что я влюблена в кого-то другого.