Белое безмолвие

– Прости, я понимаю, что это звучит странно. Но всё дело в моем лечении.

«Хорошенькие новости – ты по-прежнему лечишься».

– Мы с психиатром пытаемся докопаться до причин.

Голос его стал не таким напряженным.

– Дружище, я очень рад слышать, что ты получаешь квалифицированную помощь специалиста.

– Да. Это действительно помогает.

– Эд – это тот мужик, который тогда был с тобой в пещерах, верно? Конечно. Он там везде. Знаешь… Я думаю, этот материал сохранился в моем старом ноутбуке. Послушай, у нас тут сейчас очередная запарка. Почему бы тебе не заехать ко мне в воскресенье? Познакомишься с Джен и Дэнни. У меня растет сын, ты в курсе?

– Нет. Я не знал. – Я умышленно избегал других сторон его жизни. – Мои поздравления.

Мне было все равно, даже если бы он заселил своими отпрысками всю планету. Я мог думать только об одном: мне необходимо увидеть это сейчас.

Очень плохо.

Не сумев полностью скрыть самодовольство в голосе, Тьерри продиктовал мне адрес – он переехал в квартал миллионеров Сент-Олбанс – и повесил трубку.

– Сай! – Тьерри появился в дверях с пухлым ребенком на руках. Он многое потерял за это время – потерял вес, очки и какие бы то ни было признаки неуверенности в себе. Если уж на то пошло, он выглядел даже моложе. – Что, бурная выдалась ночка, дружище?

Я посмотрел на себя. Футболка наизнанку. Я не снимал ее три дня. И не брился тоже три дня.

– Типа того.

– Ну, все равно, рад тебя видеть. – Малыш сунул руку себе в рот. – А это Дэнни.

– Какой симпатичный.

«Совершенно не симпатичный. Похож на Джеймса Гандольфини в миниатюре».

Через прихожую, увешанную зеркалами, я прошел за ним на кухню, где повсюду бросались в глаза нержавеющая сталь и дубовая отделка. Навстречу мне вразвалочку вышла женщина и в качестве приветствия пару раз коснулась щекой моей щеки. Это была крашеная брюнетка, низенькая и округлая, с довольно привлекательным курносым лицом. Запах ее духов был неприятным.

– Это Джен, – сказал Тьерри.

– Я столько о вас слышала, Саймон, – сказала Джен голосом настоящей английской аристократки.

Нужно отдать Тьерри должное: с его деньгами он мог бы заполучить такую же шикарную жену, как у известных футболистов, или же подцепить модель, рекламирующую дамское белье. А Джен казалась нормальным человеком.

– У вас очень красивый дом, – выдавил из себя я.

– О, спасибо. Нам тоже очень нравится.

– Не сомневаюсь.

Она предложила мне кофе, махнув рукой на кофеварку размером с корабль «Тысячелетний сокол»[89].

Завязалась натянутая светская беседа. Я узнал, что они с Тьерри планируют расписаться в следующем году (меня пообещали пригласить на свадьбу, а я тут же начал придумывать повод отказаться); она занималась информационными технологиями, а познакомились они, когда Джен пыталась продать ему обновление средств защиты программного обеспечения. Это была любовь с первого взгляда. Как у Тадеуша с Ирени. Как у Ванды со мной (ну, почти что).

– Пойдем, – сказал Тьерри, когда запас банальностей у нас иссяк. – Приглашаю тебя на большую экскурсию.

Ребенка из рук он так и не выпустил. На самом деле мне просто хотелось посмотреть свой видеоролик и побыстрее убраться отсюда к чертовой матери, но я смиренно поплелся за ним в столовую, гостиную и большую душевую внизу; всё это время Дэнни «Джеймс Гандольфини» наблюдал за мной через плечо отца, оставляя похожие на след улитки пятна слюней на винтажной футболке Тьерри с надписью «AC/DC».

– Ты должен это увидеть, Сай. – По спиральной лестнице, выложенной ковровой дорожкой, мы спустились в громадное цокольное помещение. – Это мое пристанище. Моя пещера мужика.

Всё здесь соответствовало банальному клише – бильярдный стол, огромный экран, стеллажи с видеоиграми, красная кожаная мебель; но имелось и одно неожиданное дополнение: в углу, заливая невидимой грязной водой современнейшее геймерское кресло Тьерри, стоял Эд. Я понимал, что дорисовывал презрение, с которым он якобы смотрел на эту демонстрацию роскоши, но всё же мысленно ухмыльнулся.

– Это просто потрясающе, Тьерри.

– Да? Ты правда так считаешь?

Дитя покрутило головой и вдруг уставилось на Эда.

Джен, появившаяся с кофе, улыбнулась мне сочувственной и ободряющей улыбкой, которую обычно адресуют человеку, недавно понесшему тяжелую утрату (Тьерри явно просветил ее насчет моих проблем с психикой), после чего взяла ребенка и уплыла. Малыш до последнего момента не сводил глаз с Эда, а потом вдруг начал пронзительно вопить.

– Я, конечно, очень рад увидеться с тобой, Тьерри, но я немного спешу.

– Да? Но ты ведь пообедаешь с нами? Я думал, мы с тобой выступим по пивку за старые времена.

Я изобразил на лице нечто, как я надеялся, похожее на извиняющуюся улыбку.

– Мой психотерапевт говорит, что мне пока лучше воздержаться от спиртного.

– Жаль. Сай… Можем мы поговорить?

О боже. Пожалуйста. Нет.

– О чем?

– У меня остался неприятный осадок от того, как мы с тобой расстались.

– Всё нормально, Тьерри.

– Я делал то, что считал полезным для нашего бизнеса. А ты…