Белое безмолвие

Благодаря малоактивному образу жизни и обильному питанию я набрал вес, но перед походом на это мероприятие решил не рассматривать себя в зеркале слишком придирчиво. Не хотелось расстраиваться.

С липкими от пота ладонями и гулко стучавшим в груди сердцем я уселся на свое место в задних рядах зала, расположенного в цокольном этаже большого магазина. Помещение было набито битком.

Прозвучали короткие аплодисменты, и вот появилась она. Ванда почти не изменилась; такая же стройная, лишь складки на лице стали чуть глубже, а волосы – примерно на дюйм длиннее, чем мне запомнилось. И она по-прежнему казалась особенной.

Начала она с показа слайдов, сделанных во время ее первых трех восхождений. Говорила она хорошо, с тонким юмором и самокритичными шутками, чего я не замечал за ней в течение нескольких недель, когда мы были вместе.

– …А затем в две тысячи седьмом я присоединилась к экспедиции Тадеуша Бачика, чтобы подняться на Эверест по Северной стене. – Она сделала паузу и сглотнула; в какой-то момент я был уверен, что она заметила меня, прятавшегося в последних рядах зрителей. – В тот год было совершено рекордное количество восхождений, в отличие от ужасного предыдущего года. Но и тогда не обошлось без происшествий, причем я оказалась практически в центре этих событий.

Голос ее отошел на второй план, а я уже вглядывался в кадры на экране. Щелк. Фото Джульет в розовом костюме от «Талли Хай» после успешного штурма Броуд-Пик. Щелк. Снова Джульет с маленьким Марком на руках. Щелк. Марк сидит перед своей палаткой в базовом лагере и улыбается в камеру с чашкой чая в руках. В глазах у меня потемнело, а поле зрения сузилось до размеров булавочной головки.

– …Тадеуша несправедливо критиковали за гибель Маркуса Майклса. Его вины в этом не было. Никто не может отвечать за решения, которые принимает другой альпинист.

Обо мне она не упоминала.

Затем она перешла к своим последним достижениям – двум восхождениям подряд, на Броуд-Пик и на Гашербрум I[83]. В конце концов она все-таки отправилась в Каракорум по стопам Ванды Руткевич, в честь которой получила свое имя. Она делала это, реализовывала мечту своей жизни. И на каждой вершине она поднимала вверх маленького коричневого плюшевого медведя – игрушку Марка. Того самого медвежонка, которого Джульет купила сыну в Тамеле. Я понурил голову, надеясь, что соседи не заметят слез, капавших мне на руки.

В конце было выделено время для вопросов и ответов. Кто-то спросил у нее, как она справляется со страхом смерти, находясь высоко в горах.

– Я испытываю страх, и он очень важен, поскольку не дает выходить за грань. Но я не позволяю ему взять над собой верх. И прислушиваюсь к своему телу. – Она похлопала по животу. – Если вот здесь, внутри, я чувствую: что-то не так, я просто не пойду дальше. А еще я не позволяю никому на меня давить.

За этим последовал вполне ожидаемый вопрос: как ей удается держаться на передовых позициях в таком, казалось бы, мужском виде спорта? Ответила она так же, как когда-то осадила Робби:

– Чтобы ходить в горы, пенис иметь не обязательно. – Это вызвало смех в зале и даже жидкие аплодисменты. – Меня окружают замечательные люди, которые знают меня, но порой попадаются посторонние, которые считают, что в горы меня тащат шерпы или что ступени во льду мне прорубает кто-то другой. Я игнорирую их, потому что они идиоты. Джульет Майклс сталкивалась с тем же самым. Это всё злоба и зависть, порожденные неуверенностью в себе.

Кто-то спросил ее, почему она не пользуется кислородом.

– По той же причине, по которой одни поднимаются на крутой склон на велосипеде, а другие предпочитают мотоцикл. Вспомните: люди поверили в то, что подняться на Эверест без кислорода в принципе возможно, только после того, как Месснер сделал это. Для меня восхождение без кислорода таит в себе больший вызов. Но я не осуждаю людей, которые выбирают другие варианты. Это личное дело каждого.

Я сидел, истекая пóтом, и ждал, когда разбредутся навязчивые поклонники. А потом встал и подошел к ней.

– Привет, Ванда.

Выражение ее лица осталось безучастным.

– Саймон.

– Как ты? Прими мои поздравления: столько достижений…

В ответ прозвучало натянутое:

– Спасибо.

– Что у тебя дальше намечено?

– Послушай, Саймон, я не хочу с тобой говорить. – Прямо и конкретно, как всегда. Это в ней не изменилось.

– Ванда, я просто хочу объяснить…

– Объяснить – что? Что ты отправился на гору для того, чтобы снимать трупы? Но ты мне это уже рассказывал.

– Да, и этому не может быть никаких оправданий. Я не использовал ничего из того…

– Не хочу об этом знать.

– Какие-то проблемы? – Из ниоткуда вдруг возник мужчина. Американец, высокий блондин, подтянутый. Ну конечно. Конечно.

– Никаких проблем, Аарон. Я уже готова ехать.

Этот Аарон, бойфренд Ванды, ее муж, напарник в альпинизме, друг или кто он там ей, был именно таким, каким я представлял себе парня Ванды, когда впервые встретил ее. Он протянул мне руку.

– Аарон Райт.