Белое братство

Погодин, действительно, смотрел на палец Стрельникова с неким скепсисом. Гора Кайлас, безусловно, место легендарное и загадочное, породившее невероятное количество мифов. Некоторые древние источники на самом деле связывают мистическую гору и Шамбалу. Но на сегодняшний день Кайлас, как главная достопримечательность Тибета, пожалуй, самое туристическое место в регионе. Почти все туры сюда проходят под эгидой паломничества к этой горе. «И как, интересно, Стрельников представляет себе нахождение Шамбалы там, где уже много лет роем вьются туристы? Ладно бы он надеялся обнаружить тайную обитель мировых господ в месте труднодоступном и девственном, но в туристической мекке…» – думал Мирослав, не в силах сформулировать ни одного логичного предположения.

Хотя, справедливости ради, стоило отметить – несмотря на кажущуюся доступность священной горы, ее вершина по сей день оставалась непокоренной. Ни один альпинист мира не мог похвастаться успешным восхождением на ее пик, хотя некоторые из них предпринимали попытки. Кто-то, получив разрешение на восхождение от китайских властей, отказывался от своего намерения в последний момент, кого-то останавливали возмущенные паломники. Так, например, было в 2000 году, когда испанские альпинисты готовились покорить Кайлас, урегулировав все формальности с властями, – дорогу им преградили паломники. Против этого восхождения выступили Далай-лама, ООН, крупные международные организации и миллионы людей со всего мира, верящих в священную чистоту горы. И все же предположение, что Шамбала у всех под носом, казалось Мирославу смелым.

Стрельников, который временами демонстрировал чудеса проницательности, заглядывая собеседнику в самую душу, в этот раз прочел мысли Погодина без запинки и труда.

– Не напрягайся, я знаю секрет, – подмигнул он весело.

– Да, надо думать, Владимир Сергеевич подготовился основательно, – сухо прокомментировал Роднянский.

Стрельников и его обдал бодрящим холодом голубых глаз.

– Ну что? Хорош рассиживаться. Акклиматизировались, мягко поспали, вкусно поели, пора и честь знать, – скомандовал он на правах старшего в группе.

Мирослав поднялся и легко подхватил внушительных размеров рюкзак. Алиса, которая во время обсуждения лежала рядом с его стулом, быстро смекнула в чем дело – резво встала, засуетилась, нетерпеливо тыкаясь носом Погодину то в руку, то в бедро, и гарцуя на месте как селекционная кобылица. Молодая сильная собака страшно не любила пассивное томление. Мирослав потрепал ее по мощному загривку – мол, потерпи еще немного, – дожидаясь, пока Стрельников сложит карту, а Роднянский затянет тесемки на своем рюкзаке. Выйдя на крыльцо, Погодин сощурился от яркого, почти флуоресцентного кобальта небесного купола и отпустил Алису с поводка – носиться по газонам, пока члены группы буду укладывать свои вещи в машины и рассаживаться по местам. Когда глаза привыкли к слепящему свету, он заметил, что слева от крыльца, там, где стояли два черных джипа, в которые стрельниковские бойцы укладывали скарб Владимира Сергеевича, происходит некая суматоха. Судя по униформе, на улице собрались работники отеля, окружив кого-то плотным кольцом. С высоты порога Мирослав разглядел, что в центре этого столпотворения стоит Чоэпэл и беседует с кем-то, кого он пока не мог различить.

Потом толпа качнулась, Чоэпэл отделился от нее и направился туда, где стояли Погодин и Стрельников (любопытный профессор уже семенил в сторону массового действа). Тем временем толпа самоорганизовалась, выстроившись в очередь перед низеньким лысым человеком в бордовом уттара санге. Погодин пригляделся к нему и глазам своим не поверил, это был тот самый лама, который вчера настойчиво бродил за ним по монастырю. Вне всякого сомнения, это был именно он, Мирослав хорошо запомнил его облик: маленького роста, сгорбленный под действием преклонных лет, словно постоянно пребывающий в учтивом полупоклоне, бронзовая лысина правильной яйцевидной формы на макушке несколько вытянута округлым конусом (еще в монастыре Мирославу подумалось, что у ламы забавный череп и макушка его нацелена в небо, будто для того, чтобы лучше чувствовать связь с высшим миром). На лице его пролегали глубокие морщины, но от того, что он все время улыбался, щеки выглядели гладкими, а вот овал нижней части лица утратил четкий контур. В казавшихся из-за улыбки совсем узкими разрезах раскосых глаз блестели по-юношески веселые глаза.

– Это досточтимый Лама Нима Ринпоче, – с придыханием сообщил Чоэпэл Погодину и Стрельникову, – он выражает пожелание отправиться к Кайласу вместе с нами. Это большая честь.

– Чего он буровит? – нахмурился Владимир Сергеевич. Судя по тому, что вопрос был задан на чистом русском языке, предназначаться он мог только Погодину.