Белое Пламя

«Этот опасен, — подумал Дэйн, всматриваясь в перстни сенешаля, усеянные самоцветами. — Куда опасней рыцарей, приставленных ко мне. Я видел этого человека во снах». — Изумруды на пальцах блестели белым при свечах.

— Адриан, подойди ближе, — повелел Лейдал и обратился к Дэйну: — Это сын баронессы Джоанны Вандере — хозяйки Вороньих Пиков и предгорных равнин Синих гор. Он покажет тебе дом, в котором ты будешь жить.

Дэйн, лениво повернувшись в кресле, кивком поприветствовал Адриана. Юноша с густой черной шевелюрой, сдув прядь волос с лица, оживился, догадавшись, кто перед ним стоял.

«Зверь страшен, но он хорошо горит». — Дэйн помнил сон, где человека, похожего на сенешаля, поедало пламя.

— Что заставило вас улыбнуться? — приподняв брови поинтересовался Лейдал. — Думал, вы и дальше будете мрачноватым. Адриан? Вы его уже знаете?

— Нет, — с паузой вымолвил Дэйн. — Так, вспомнилось кое-что. — Порой забавное приходится искать в пугающих вещах, иначе утонешь.

Сенешаль представил Дэйна юноше и повелел последнему сесть с ними. «Проводишь гостя в восточную часть города, в дом Айлы. Ты ведь знаешь, где она проживает?» — спросил Лейдал. Адриан ответил утвердительно.

«Надеюсь, мне хотя бы хорошо заплатят».

— Пятьсот серебряных оренов и сто золотых соверенов будут перечислены лично вам при возвращении племянницы его величества. Обычно большие суммы принято удостоверять на бумаге, но… согласитесь, ведь кощунственно оценивать жизнь ребенка и связывать её с договором?

— Само собой. Ни о какой сумме и речи не было. Орден помогает по доброй воле.

— Мы всё равно будем вам безмерно благодарны, даже если только неудача будет вас встречать.

— Айла… — Дэйн поднялся со стула, словно собрался уходить, и глубоко вздохнул. — Верадское имя.

— Да. Это что-то меняет?

— Да как бы нет, — Дэйн пристально впился в него глазами. — Почему к верадам?

— Они — неотъемлемая часть нашего общества, нашего города, приложившие не меньше усилий к процветанию владений Вилдэра Лира, чем другие честные и нравственные шатиньонцы. Их гильдии приносят стабильный доход городу. — Сенешаль положил ногу на ногу. — Провидец из новорожденной религии, пересекающий порог древнего народа, — наивысший признак взаимоуважения меж двумя культурами.

— Это всё красиво звучит, и я против них ничего не имею, вопрос в том, не будут ли они иметь чего против меня, когда я буду разделять с ними пищу?

— Не будут. Я это гарантирую, капеллан.

На город уже должны были снизойти сумерки, когда они отправились в квартал верадов. Адриан шёл впереди, то и дело оглядываясьназад, проверяя, идёт ли за ним Дэйн, которого сопровождали Ойген и Балион, походившие из-за высокого роста и тяжёлых бордовых лат на двух титанов, рождённых в жерле вулкана. Шли два рыцаря неспешно, без суеты, подстраивая ускоренный шаг Адриана под себя, и бросали они на окружающих взгляды полные надменности. Сир Ойген Магдебор и сир Балион Кронвер представляли собой образец грозного воина, мощную силу, которая, подобно урагану, может смести толпу недоброжелателей и закрыть жертву от уловок оружия. Внешне они походили на отца с сыном. Множественные шрамы и борода с проседью состарили Ойгена основательно.

«Это здесь. Верадка проживает тут, — сказал юноша. — Можно спросить?» — «Давай». — «Вы были в очаге в Чертогах Амало. Белый Огонь вас не убил. Почему?» — «А почему он должен был меня убивать?» — «Но ведь… Мало кому удавалось выжить в нем…» — «Ты не ответил на мой вопрос». — Адриан замолчал, посмотрев под ноги.

Сопровождавшие покинули его, и Дэйн остался один, где от нескромно выглядящего дома его отделяла каменная изгородь, обвитая плющом. Дорожка, уложенная плитками, зигзагами шла к дому, разделяя грядки с овощами и цветами.

Сняв кожаные перчатки, он постучал в дверь, при этом любуясь красотой сада. Дэйна встретила та самая Айла — женщина средних лет с белыми, молочными волосами, доходившими до пояса; они скрывали ее маленькие плечи. Сощурив глаза — не из-за плохого зрения, как могло показаться, — она поглядела на него, казалось, с жалостью, и жестом пригласила зайти, но при этом недовольно посмотрев на грязные ботинки Дэйна — он всё понял и снял их у порога. Молчанию хозяйки он не удивлялся, так как ожидал ещё более холодный приём. Внутри было уютно: свет уходящего солнца с улицы проникал через увешанные зелёным виноградом окна, освещая каждый уголок, а запах жареного мяса манил, не отпуская. Ему хотелось бы побыть здесь подольше.

«Не видно детей, не видно мужа. Она, что, одна живет?» — Одинокая, красивая женщина — зрелище редкое, как и милость Белого Пламени. Её худенькая шея держала на себе кулон с лазуритом и серебряный амулет в виде круга. На запястьях красовались браслеты с выгравированными словами, принадлежащими языку первых народов Арлена.

Айла, продолжая молчать, жестами пыталась объяснять всё ему: сначала проводила его на кухню, указав на наполненный готовой едой стол, затем, поднявшись на второй этаж, верадка показала пальцем на дверь и прижала вместе ладони, прислонив их к виску, говоря о кровати и сне.