Белое солнце Анголы

На следующий день после беседы в Кремле в МИД побывала значительная часть делегации, сопровождавшая президента АНК: генеральный секретарь этой организации Альфред Нзо, командующий Народной армией «Умконто ве Сизве» Джо Модисе, начальник ее штаба Джо Слово и комиссар Крис Хани, не доживший до победы над апартеидом. Звания звучали впечатляюще, но сама армия не была многочисленной. Принял их я на седьмом этаже, в специальной комнате для встреч с гостями, одном из самых приятных помещений — с кремовыми гардинами и работами Айвазовского на стенах — нашего в общем-то обветшалого здания.

Анализ АНКовцев был, как обычно, довольно реалистический, хотя и в терминологии, которой все мы тогда пользовались.

Говорилось, к примеру, о назревании революционной ситуации в ЮАР, даже если подчеркивалось, что до окончательной победы еще далеко. Да, мирные поиски должны сочетаться с вооруженной борьбой, но переговоры, безусловно, предпочтительнее. Важным для нас сигналом были слова о том, что Запад активно готовится к фазе политического урегулирования, ибо там потеряли веру в то, что юаровский президент Питер Бота сможет силой удержать ситуацию. В этом контексте и нас, Советский Союз, призывали быть активнее в регионе, без того, однако, чтобы завязывались связи с правительством ЮАР.

А. Нзо особо отметил, что АНК выступает за единую, нерасовую, демократическую, неприсоединившуюся Южную Африку. Мой ответ был: хорошо, что готовитесь к будущему, которое еще вчера казалось нереальным. И еще лучше, что готовы к компромиссам: противник пока значительно сильнее, значит, надо быть умнее и хитрее его.

Трехсторонний разговор

В конце 1986 года мы совместно с кубинцами и ангольцами подвели итоги боевых действий против УНИТА, воевавшей с ангольским правительством. Они были оценены в целом как успешные, хотя на практике удалось лишь не позволить унитовцам расширить плацдармы, которые они завоевали в 1984-85 годах. Мятежники тогда вылезли из своей берлоги на юго-востоке Анголы и нанесли точечные, но болезненные удары почти по всей территории страны, опровергая тем самым довод, что инициатором военных действий всегда была Луанда. В этой связи наша сторона нелицеприятно давала знать ангольцам, что УНИТА противник сильный, в пропагандистском отношении нас переигрывающий, так что одним военным путем внутреннюю ситуацию в Анголе не разрешить. В откровенных беседах наши военные указывали ангольцам на крупные дефекты: слабое руководство министерством обороны Анголы операциями, нехватку офицеров, особенно летного состава, на плохое материальное снабжение и т. д. Все это сыграло свою пагубную роль позднее, осенью 1987 года (для ангольцев, жителей южного полушария, это, впрочем, была весна).

Коль скоро все мы были согласны с тем, что на юге Анголы надо иметь вооруженный заслон против агрессивных действий ЮАР, то подход и ангольцев, и кубинцев был неизменен: дайте[27]. А почему не просить, если все идет практически бесплатно. Мы поначалу только упирались — сокращали количество запрашиваемой военной техники, снижали ее качественный уровень. Так, мы не дали кубинцам МИГ-29, хотя они неоднократно об этом просили. Зато дали другие самолеты, пояснив, что они не хуже, чем «Миражи», что были у ЮАР. Не пошли мы и на то, чтобы направить самолеты с советскими экипажами (надо же прикрывать, говорили нам кубинцы, воздушное пространство над Анголой), равно как и корабли в ангольские территориальные воды. Об этом нас особенно просили после подрыва юаровскими диверсантами советских торговых кораблей в ангольском порту Намиб в июне 1986 года. Мы ограничились тогда резкими протестами и, что было, видимо, более эффективно, серьезным предупреждением непосредственно юаровцев, продублированным через каналы КГБ. Линии «не влезать» мы придерживались последовательно, вежливо отклоняя призывы, носившие во времена обострения обстановки почти панический характер, нанести бомбовые или иные удары по базам ЮАР в Анголе или аэродромам в Намибии.

Если мне не изменяет память, уже в тот период кубинцы предлагали перейти от оборонительных действий в отношении ЮАР к наступательным, в том числе с переходом анголо-намибийской границы. Мы выступили против этого, советовали до поры до времени не искать столкновений с ЮАР. Разве что если к этому принудят.

К тому времени вновь начал дебатироваться вопрос о возобновлении работы железной дороги, связывавшей Заир и Замбию с ангольским портом Бенгела. В этом были заинтересованы многие государства региона, ибо так они получали выход своей экспортной продукции к Атлантическому океану. Но для этого надо было пойти на какие-то договоренности с УНИТА, ибо она контролировала бенгельскую железную дорогу на многих ее участках. Мнение ангольцев и кубинцев на трехсторонних консультациях было — не стоит, по крайней мере в настоящее время. Мы наших союзников поддержали.