Белолуние

Вот оно что! Теперь понятно, о ком идёт речь! Гараш не раз упоминал, что в их домашней гвардии никогда не служили мидавы. Селена огляделась. Люди за соседними столами негромко гудели. Одни жевали краснопёрку, другие пытались грызть розоватые сухожилья, именуемые в здешних краях аппетитным словом «жаркое». Никто из них не знал и даже не мог вообразить, о каких опасных вещах беседовали неподалёку загорелый мужчина и худенькая девочка.

– Я знаю, о ком вы говорите, – наконец, объявила Селена.

Казлай вскинул бровь. Его обычно бесстрастное лицо на мгновение сделалось заинтересованным:

– Неужели?

– Кроме короля, в Тарии только один человек мог позволить себе личную гвардию.

Казлай не шелохнулся, только едва заметно смежил веки в знак согласия:

– Верно. К нему-то и доставили твою маму.

– Но зачем?!

Селена невольно повысила голос и вновь огляделась, испугавшись, что привлекла чьё-то внимание. Люди, однако, не проявляли к ней никакого интереса. Только плешивый поборник10 бедности зыркал по сторонам, как обезумевший хорёк.

– Тот, чьё имя тебе известно, имел собственный интерес. Ему нужен был свой человек в Варии. Такой, чтобы варийский король принял его с готовностью.

– Вы хотите сказать: «шпион»? – догадалась Селена.

– Для двенадцатилетней девочки ты чересчур сообразительна, друг мой.

– Мне тринадцать.

Казлай наклонил голову, разглядывая её исподлобья:

– Для тринадцатилетней – тоже. Твоя мама была такой же.

– Но Тумай её переиграл, верно?

– Не совсем. У неё просто не было выбора. Тумай предложил своё покровительство. Если она соглашалась принять его предложение, то и ты, и Никлас, и Вилла оказывались в абсолютной безопасности. Даже Эльжбетта была не вольна причинить вред тем, кому покровительствовал сам Тумай Великий. Чтобы вы могли получить такую привилегию, Вилме предстояло отправиться в Варию, к тамошнему королю, и стать одной из его приближённых.

– Чтобы шпионить для Тумая?

– Кажется, ты её осуждаешь?

– Нет, но ведь она могла отказаться.

– Могла. Но в этом случае, ваши жизни стоили бы недорого. Главным условием было то, что Вилма ни при каких обстоятельствах не могла вернуться в Тарию. Связь с Тумаем она должна была поддерживать через доверенных лиц.

– Неужели Тумай, которым все так восхищались, в действительности был жестоким и бессердечным?!

– Он был политиком, друг мой, а для политиков не существует слова «жестокость».

– Так не должно быть!

Казлай вздохнул:

– Не знаю. У каждого своя правда. В тот вечер твоя мама приняла предложение Тумая. Она понимала, что это единственный способ обезопасить любимых людей.

Всё это в голове не укладывалось! Как отец Гараша мог быть таким?! Политик ты, рыбак или, скажем, лесоруб, человеком надо быть прежде всего. Грош цена такому величию, которое основано на людских страданиях!

Ничего этого Селена, конечно, говорить не стала, просто взяла с последней оставшейся на столе тарелки суховатый ломтик хлеба и принялась его жевать.

В это время плешивый вновь подал голос. На этот раз он возопил громче прежнего, не обращая внимания на протестующее кряканье своей дамы:

– Всю жизнь краснопёрку грызём, с ней в зубах и подохнем! А только раньше они подохнут на пуховых перинах!

Осклабившись, человечек стал тыкать пальцем в пространство, так, что неясно было, в кого конкретно он метит. Казлай прищурился:

– Вы не утомились кричать, милейший?

Плешивый рыкнул, пытаясь подняться, но был остановлен молочной бабёнкой и плюхнулся на место с явным огорчением. Не желая, однако, молча терпеть обиду, он скуксился и прошипел:

– Не всё вам, богачам, довольство! Нынче на нашей улице праздник! Защитит нас краснопёрушка-то от недуга богатейского! А ты, толстосум, накося-выкуси!

С этими словами, он скрутил шиш и ткнул им в сторону Казлая, точно пытался до него дотянуться. При других обстоятельствах Селену это, вероятно, смутило бы, но только не сейчас. Брошенная плешивым фраза ещё звенела в воздухе, и этот звон был похож на радостное пение колокола, возвещающее окончание войны. Как он сказал? «Защитит нас краснопёрушка»! Это просто невероятно!

– Мэтр Казлай! – Селена ухватила своего собеседника за рукав в то самое мгновение, когда он стал медленно подниматься навстречу обидчику. – Оставьте его, мэтр Казлай! Я знаю, что делать! Знаю, как помочь Витасу!

Бросив на плешивого уничижающий взгляд, Казлай тяжело опустился на место:

– Мы не можем ему помочь. Как говорили древние… – он внезапно осёкся. – Как говорят в народе: «Не ищи истину, что скрыта под землёй».

– И вовсе не под землёй, а под водой! Вы только послушайте! Я ела краснопёрку и не заболела. Принцесса её не ела, и мы видим, что с ней случилось. Бурбелла…

– … ела краснопёрку, – кажется, Казлай начал понимать, что к чему.

– Вот именно. Вилла её не ела, Лиа – ела. В конце концов, народ говорит, что степная лихорадка – болезнь богатых. Уж не потому ли, что краснопёрка содержит какое-то вещество, которое от неё помогает?

Казлай посмотрел на свои пальцы:

– Мы можем это проверить. Нужна только лаборатория и группа добровольцев, чтобы испытать лекарство.

– Испытаем его на Лайде. Терять всё равно нечего.