Белорусские поэты (XIX - начала XX века)

Нива шепчет колосками
Золотистой ржи, овса,
Голубеет васильками,
Будто девичья коса.
Ветерок с утра гуляет,
Гнет колосья в тишине,
Солнце зерна согревает,
Аист виден на гумне.
Косарю не до забавы
В зеленеющих лугах:
Поутру ложатся травы
Под косы широкий взмах.
Женщины холсты полощут,
Юбки шьют, сорочки шьют;
Слышно: рог трубит за рощей,
Пастухи коров зовут.
Ребятишки с кузовками
Ягоды сбирать пошли,
А девчата — за грибами…
И аукают вдали.
День пришел, примолкли хаты,
Меньше, стало быть, забот.
Временами лишь лохматый
Кот на припечке зевнет
Иль столетний дед с запечья
Вдруг сползет воды попить;
Долгий труд сутулит плечи,
Зренье слабо, — как тут жить!
В прошлом дед был молодчиной,
На все руки мастаком,
В пляске первым шел с девчиной,
Кварту пил одним глотком.
А теперь — ослабли руки,
Старость голову трясет.
«Дед, на печку! — дразнят внуки. —
Умирать тебе черед!..»
А взглянул бы за село ты:
Рожь на солнце горяча
И желта, как меда соты
Или яркая парча.
Словно ткач из пестрых радуг
Полевой соткал ковер,—
Запах руты свеж и сладок,
И цветы ласкают взор.
Вешних, ярких красок много,
Маем взор заворожен.
Это всё цветы, ей-богу!
Лепестков немолчен звон.
Будто в чарах поле это!
Сад я розовый открыл,
Где художника-поэта
Труд меня заворожил.
Может, это не девчина, —
Заливается свирель,
И цепляется малина
За веселый дикий хмель.
Вижу я: идет веселье,
Раздается дружный смех,
Рассыпает флейта трели,
Дуют в дудку, словно в мех.
Песня за сердце хватает,
Песня душу обожгла,
Барабаны оглушают,
И гремят колокола.
Ниве издавна знакомы
Зубы острые серпов;
Связанный жгутом соломы,
Сноп идти плясать готов.
Вот гулянье, впрямь на диво!
Даже копны в пляс идут,
Подпевает гулко нива,
Барабана вторит гуд.
Вот и небо заблистало,
Морем чистым разлилось,
Зеркалом хрустальным стало,
С ясным солнцем обнялось.

Лес качает головою,

Дуб нахмурился и спит;
Шепчется орех с ольхою,
Березняк кусты смешит.
Мухоморы, как солдаты,
Вдоль тропинки стали в ряд,
Шляпы их круглы, богаты,
Как спина ужа, блестят.
Боровик — гриб над грибами —
Прислонился важно к пню;
Правит суд над бедняками,
Просит мирно жить родню.
Сыроежки да козлята
Тут же спорят невпопад.
В страхе рыжики, маслята,—
Каждый спрятаться бы рад.
Не смолкает птичье пенье,
Щебет, гомон — вперебой,
То вблизи, то в отдаленье,
То на ветке над тобой.

Мне бы взяться за работу

До мозоли кровяной,
Не боялась бы я поту,—
Лишь бы стать селу родной!
Мне бы серп вы дали, бабы,
Дали б острую косу, —
С нивы колос я смела бы,
С трав — прозрачную росу.
Дайте мне платок, родные,
Белый фартук, хоть на час, —
Краски я найду живые,
Нарисую мигом вас!
Только жалко — красок мало,
Трудно будет рисовать,—
Нет такой, чтоб засияла,
Да и кисти не достать,
Чтоб мазок был тонок, чтобы
Цвет был ярок, как нигде.
Взмах — и на платке лицо бы
Отразилось, как в воде.
Что ж, возьму я кисть простую,
Из растений выжму краску,
Пламень в сердце разожгу я,
Кровью брызну, словно в сказке,
И, с мечтой своей в согласье,
Нарисую нашу Касю:
Очи — небо, брови — черны,
Щеки — ярки, рот-малина,
Хороша ты непритворно!
Нет другой такой девчины!
Как нам ею не хвалиться!
А головка… то ль пшеница,
То ли жито колосками
Золотится над плечами!
Косы, косы так и вьются,
Зубы белые смеются!
Стан — былинки гибче тонкой, —
Ну и Кася, ну девчонка!
Как царевна, как богиня,
Как нарцисс иль цвет виргиний,
Как лилея на Дунае,
Как фиалочка лесная,
Расцвела в глуши убогой
Наша Кася… Хоть немного,
Хоть еще одну-две краски —
Написала б без опаски!
Под рукой холстинка мнется,
Помазок на части рвется,
Невтерпеж в такое лето
Мне писать… Пойду по свету,
Может, краски разыщу я,
У артиста кисть стяну я,
Вот тогда и быть победе —
Нарисую всех соседей!

1902 или 1903