Белые ночи

Да, он приехал один. Мишка, не в первый раз, остался с няней. Локвуд, с какой-то сумасшедше идущей ему гордостью, рассказал, как малой справляется с его частыми разъездами. Он не капЛоквудничает, не устраивает истерик – просто стоически принимает, что свежеиспеченный папка работает на износ и не может быть рядом так часто, как ему, наверное, хотелось бы. Они отлично ладят, Мишка и Настасья. А в этот раз у малого сразу две няньки: мама Дэниэла не выдержала долго в стороне и теперь вовсю нянчит внука.

– Они самая забавная пара, которую я когда-либо видел. И Мишка первый человек, который вот так умудряется вертеть моей мамой.

Дэн отвез их на побережье. Мы несколько раз связывались с его мамой, и я смогла оценить уютный белый домик, в котором они расположились. Мишка устроил небольшую видео-экскурсию, гоняя бабушку по всем комнатам.

Я помнила Присциллу Локвуд по той вечеринке в честь дня рождения Дэна. Она тогда выглядела просто потрясающе и гораздо младше своих лет. Высокая, стройная, со взглядом и манерами как минимум царицы… И я никак не ожидала, что вот эта самая женщина будет маршировать под дудку мелкого пацана, который только-только вылез из ползунков. Но Миха взялся за бабулю круто. И я руку на отсечение дам – он вполне осознает свое недюжинное обаяние и вовсю им пользуется на старших. Добавить сюда румяные щечки и задорно вздернутый носик – и все, вы попались!

***

Сегодня хорошая погода и мы сидим за столиком в моем любимом кафе. Мимо проходят люди, и первые минут тридцать я отчаянно дергаюсь: авось узнают. Но Локвуд нацепил панаму и очки в пол-лица. Борода помогает скрыть черты лица, и даже девочка-официантка, что принимает наш заказ, не распознает в этом бородатом дядьке звезду мирового масштаба.

Мы берем кофе. Локвуд порывается расплатиться, но я его останавливаю.

– Тебя пригласила я, – вспоминаю я неписаный закон западных походов в кафе, – и платить мне.

Солнце, яркое, осеннее, отражается от плит тротуара, и я щурюсь. Сколько уже живу тут, и все время забываю купить солнечные очки.

– Возьми, – Дэн порывается отдать мне свои, и я только сейчас замечаю, что по форме они напоминают те, что носил его герой-хакер в фильме почти двадцатилетней давности.

– Забавно, – я не выдерживаю и начинаю хохотать.

– Ты чего?

– Просто, – вытираю слезы, и откашливаюсь, – Не знаю, как тебе это сказать даже…

– Наташа…

– Ну короче, я была на премьере того фильма, где ты точно в таких же очках щеголял, – господи, да ты наверное привык к такому уже и совершенно очевидно, что вот сейчас я веду себя настолько типично, что даже странно, – «Блондинка в красном», да?

Мистер Локвуд кивает и снимает очки. Теперь я вижу его глаза, и очень нечитаемое выражение лица. Он снова, очень технично, закрылся. Просто слушает, но ни единой эмоции не дает. Что за человек…

– Мне было лет пятнадцать. Папа купил мне билет на премьеру, бешеные деньги заплатил, – откуда вот это прет? кто-нибудь мне может сказать? – Ну и народу было совсем негусто, у нас тогда не было моды фильмы в кинотеатрах смотреть. Я, конечно же, села на самое козырное место, в центр третьего ряда и все было очень хорошо видно…

Меня как будто жаром обдает. Я вспомнила все мать их крупные планы вот с этим самым человеком! С этим самым, что сидит сейчас напротив меня с не выражающим ничего лицом… лицом, которое, между прочим, еще как умеет выражать. А я там, пятнадцатилетняя дурочка – и дыхание у меня перехватывает сначала от трюков, от гибкости, а потом позже и от маминого «какой пластичный мальчик». О, он очень «пластичный». Это я теперь точно знаю…

– Ты красная, как маков цвет, ты в курсе?

О, конечно же я в курсе. Потому что оказывается та девочка-фанатка никуда не делась. И уж если на то пошло: мистер Локвуд, распишитесь мне на футболке!

***

Мы гуляем по городу до заката. Покупаем подарки Мишке и маме Дэниэла. Я стараюсь не думать больше о том, где, в каких ролях и сценах видела Локвуда до этих пор. Молчу и просто упорно выкорчёвываю из памяти и стены комнаты, увешанные плакатами с ним же. Это было, да. Но теперь не имеет никакого значения, потому что вот он – здесь. Живой и объемный, настоящий. И мне так хорошо, что только жмуриться в наглую, как большая кошка – и падать, как Алиса в кроличью нору.

– Все в порядке?

Дэниэл заботливо подставляет руку, когда я спотыкаюсь. От одной мысли о том, как давно я в него влюблена и о том, что сегодня он опять у меня – ведет, как пьяного матроса. А внутри вообще какое-то непонятное, пузырящееся счастьем, состояние.

– Дэн, – я сбиваюсь на шепот, – Ты вообще в курсе, сколько я журналов скупила с твоим фэйсом? Первую получку на курьерской доставке всю спустила на печатную продукцию…

– Мне очень приятно, – ровным голосом откликается Локвуд.

А маленькая безбашенная фанатка во мне поднимает голову и озирается: чего б такого отчебучить? Но дальше откровений дело не пойдет. Потому что остальное мистер Локвуд сам возьмет – а я не буду сопротивляться.