Белые тела

Уходя, я окинула взором хаос в комнате: стопки книг на стульях, постеры с актерами неопрятно прикреплены к стенам кнопками или скотчем, плетеное покрывало накинуто на шкафчик. И вот я заметила фотографию, прислоненную к книгам на полке, на ней Тильда и несколько ее друзей-актеров со студенческих времен. Я рассмотрела ее: Тильда обнимает своих лучших друзей из Королевской школы драмы и ораторского искусства, вид у нее расслабленный, радостный. Все трое такие позитивные, молодые люди с горящими глазами, готовые вырваться на свободу и оставить след в этом мире.

Я поспешила на Керзон-стрит и написала в «Досье»:

Тильда утаивала правду о своей карьере. Не все шло гладко, она некрасиво вела себя во время съемок «Ребекки», а единственная роль, которую ей удалось заполучить с тех пор – роль Элен в «Зависти», малобюджетном фильме от неизвестного режиссера. Она поехала в Лос-Анджелес вопреки советам своего агента, Фелисити Шор. Похоже, это шаг, сделанный в отчаянии, и я боюсь, что она впала в депрессию и плавно приближается к нервному срыву.

44

Суббота, десять утра, Керзон-стрит. Я лежала в постели с Уилфом, наши ноги переплетались, и мы оба уставились в потолок. В этот момент я не думала о Тильде, я была в мире, где есть только Уилф, и мне было спокойно и безопасно.

– Я люблю работать в саду, – сказала я. – Думаю, потому, что это дает мне возможность не думать. В книжном магазине я размышляю целый день напролет и, таким образом, дошла до крайней степени одержимости и паранойи… В саду же мой мозг словно замолкает, и это великолепно – я могу наслаждаться простыми ощущениями от всего окружающего, без моих дурацких мыслей, которые лезут отовсюду и все портят. Просто чувствовать. Свежий воздух, мягкую землю, жизнь животных, от червяков до птиц. А еще я заметила, когда начинаешь копать, прилетает малиновка.

– Я рад, что ты поняла это, – сказал Уилф. Он проводит пальцем по контуру моей талии, по животу и костям таза.

– О да. Теперь точно. – Я перевернулась, оказавшись над ним, и он обнимает меня, скользя пальцами по изгибам моих лопаток и спине.

– Знаешь, – продолжила я, – когда я была маленькой (это был мой седьмой день рождения), мы были в окрестностях Кента, я бежала вниз с большого холма и упала прямо в кусты. Застряла там, моя рука погрузилась глубоко в землю, и я нашла череп животного. Мама предположила, что он, наверное, принадлежал ягненку, это меня так тронуло, что я заплакала.

– Это одновременно и рождение, и смерть, и ты чувствовала ответственность за жизнь, которая продлилась так недолго… И за мать, потерявшую дитя.

За эти слова я поцеловала его в щеку, покрытую щетиной, а потом на другом конце комнаты зазвенел телефон. Я завернулась в одеяло и, спотыкаясь, пошла отвечать. Это оказалась Мелоди Сайкс, она работала, несмотря на выходной.

– Калли, надеюсь, вам удобно говорить… Я хотела сообщить вам о нашем расследовании. Мы поговорили с Шарлотт Уотс, с друзьями и родственниками Люка Стоуна и пришли к выводу, что нет смысла продолжать расследование. Вскрытие подтверждает передозировку, и, учитывая его историю с наркотиками, они, скорее всего, были введены им самим.

Я повернулась спиной к стене в поисках опоры.

– Но вы ведь видели нашу переписку с Шарлотт? Как же вы не понимаете, что все это значит?

– Я понимаю, вы считали, что втянуты в какой-то заговор с убийствами, Калли. Но мы обязаны судить по четким доказательствам, а не по фантазиям, будь они ваши или Шарлотт.

Она повесила трубку, и я пересказала ее слова Уилфу, который сел в кровати и издал долгий гортанный вздох.

– Ну, это отличные новости! Что может быть лучше? Теперь ты можешь забыть о чертовой Скарлет, которая тебе уже все мозги запарила, и я смогу заполучить тебя обратно, тебя настоящую.

– Серьезно? Ты правда думаешь, что все позади? – Мои слова прозвучали как сарказм, но потом я тоже вздохнула. Как бы мне хотелось согласиться с ним.

– Теперь я знаю ее настоящее имя, – сказала я. – Шарлотт Уотс.

Уилф выбрался из постели и пошел в ванную бриться. Он стоял перед раковиной, из открытого крана текла вода, а я устроилась позади него, обняв за пояс и подглядывая в зеркало на наше отражение, чтобы увидеть, как мы смотримся вместе, хорошо ли сочетаемся. Кажется, хорошо. Его рыжие волосы растрепаны, глаза красные и слегка запавшие после секса. Я тоже выглядела, как после урагана – спутанные волосы, румянец на щеках, старый халат Тильды небрежно накинут сверху. Я обратила внимание на смесь запахов, коктейль из моего аромата и его, из запахов тел, и почувствовала себя счастливой. Осмотрелась: по ванной были разбросаны использованные полотенца, открытый тюбик пасты, что-то из косметики (тушь, помады), грязная одежда Уилфа на полу. Период минимализма для этой квартиры остался позади.

– Пойдем отсюда, давай выпьем хорошего кофе в «Копернике», – сказал Уилф.

– Хорошо. – Теперь я снова пила кофе.