Белый клык

At first he had been prone to turn upon his pursuers, jealous of his dignity and wrathful; but at such times Mit-sah would throw the stinging lash of the thirty-foot cariboo-gut whip into his face and compel him to turn tail and run on.	На первых порах оскорбленный Лип-Лип то и дело порывался кинуться на своих преследователей, но Мит-Са каждый раз хлестал его по голове тридцатифутовым бичом, свитым из вяленых оленьих кишок, и заставлял вернуться на место.
Lip-lip might face the pack, but he could not face that whip, and all that was left him to do was to keep his long rope taut and his flanks ahead of the teeth of his mates.	Лип-Лип не побоялся бы схватиться со всей упряжкой, однако бич был куда страшнее, -- и ему не оставалось ничего другого, как натягивать веревку и уносить свои бока от зубов товарищей.
But a still greater cunning lurked in the recesses of the Indian mind.	Ум индейца неистощим на хитрости.
To give point to unending pursuit of the leader, Mit-sah favoured him over the other dogs. These favours aroused in them jealousy and hatred.	Чтобы усилить вражду всей упряжки к Лип-Липу, Мит-Са стал отличать его перед другими собаками, возбуждая в них ревность и ненависть к вожаку.
In their presence Mit-sah would give him meat and would give it to him only.	Мит-Са кормил его мясом в присутствии всей своры и никому другому мяса не давал.
This was maddening to them.	Собаки приходили в ярость.
They would rage around just outside the throwing-di stance of the whip, while Lip-lip devoured the meat and Mit-sah protected him.	Они метались вокруг Лип-Лила, пока он ел, но близко подходить не осмеливались, так как Мит-Са стоял возле него с бичом в руке.
And when there was no meat to give, Mit-sah would keep the team at a distance and make believe to give meat to Lip-lip.	А когда мяса не было, Мит-Са отгонял упряжку подальше и делал вид, что кормит Лип-Липа.
White Fang took kindly to the work.	Белый Клык принялся за работу охотно.
He had travelled a greater distance than the other dogs in the yielding of himself to the rule of the gods, and he had learned more thoroughly the futility of opposing their will.	Покорившись богам, он в свое время проделал гораздо более длинный путь, чем остальные собаки, и гораздо глубже, чем они, постиг всю тщетность сопротивления воле богов.
In addition, the persecution he had suffered from the pack had made the pack less to him in the scheme of things, and man more.	Кроме того, ненависть, которую питали к нему все собаки, уменьшала их значение в его глазах и увеличивала значение человека.
He had not learned to be dependent on his kind for companionship. Besides, Kiche was well-nigh forgotten; and the chief outlet of expression that remained to him was in the allegiance he tendered the gods he had accepted as masters.	Он не нуждался в обществе своих собратьев: Кичи была почти забыта, и верность богам, власть которых признал над собой Белый Клык, служила ему чуть ли не единственным способом выражать свои чувства.
So he worked hard, learned discipline, and was obedient.	И Белый Клык усердно работал, слушался приказаний и подчинялся дисциплине.
Faithfulness and willingness characterised his toil.	Он трудился честно и охотно.
These are essential traits of the wolf and the wild-dog when they have become domesticated, and these traits White Fang possessed in unusual measure.	Честность в труде присуща всем прирученным волкам и прирученным собакам, а Белый Клык был наделен этим качеством в полной мере.
A companionship did exist between White Fang and the other dogs, but it was one of warfare and enmity.	Белый Клык общался и с собаками, но это общение выражалось во вражде и ненависти.
He had never learned to play with them.	Он никогда не играл с ними.