Белый край

Лишь ближе к вечеру, когда солнце, что так и не поднялось высоко над горизонтом, стало клониться к закату, мы расселись вокруг гейзера, чтобы решить, что делать дальше.

— Крепости нужен командир, — высказался Бруни. — Кто-то опытный, толковый.

— У! — воскликнула вдруг Кира, потянув руку вверх.

— Умный. — добавил Сих.

— А! А! — не унималась рыжеволосая.

— И чтоб его слушались. — вздохнула Надья, держащая над горячим паром длинный шампур с мясом.

— Ну-у-у! — не выдержав, воскликнула Кира и вскочила на ноги. — Разве не понятно?!

Все остальные вопросительно уставились на девочку. К моему сожалению, она, как я и думала, кинулась ко мне и вцепилась мне в шею, крепко обнимая.

— Майя! — воскликнула она. — Она будет главной!

Бруни усмехнулся. Засмеялись и другие — один лишь Сих да пиявки оставались серьезными.

— Сколько тебе лет, Майя? — спросил мохнатый.

— Тринадцать. — пожала плечами я, мягко отталкивая Киру.

— Рехнулись? — подал голос Квигг, охотник. — Она здесь и года не пробыла. Не говорите мне что и вправду думаете об этом.

Остальные переглянулись между собой. Было отчетливо видно, что хоть никому эта идея не нравилась, но альтернатив попросту не было. Честно говоря, я тоже не горела желанием становиться местным командиром, потому как к такой ответственности не была готова, но и я не могла примерить эту роль на кого-либо еще. Надья разве что могла бы чисто в силу опыта, однако вряд ли ей захочется нести такую ответственность.

— Не смеяться, — вдруг подал голос Сих. — Думайте. Она была главой.

— Вот-вот! — воскликнула в поддержку его слов Кира. — Майя управляла целой деревней!

Квигг устало вздохнул и взглянул наружу через брешь в стене. Кроваво-красное солнце озаряло ледяные стены, не давая забыть о том, что скоро наступит темнота, и, возможно, настанет время нашей с товарищами смерти. Затем он перевел взгляд на меня, словно спрашивая меня без слов о том, правда ли это. Я молча кивнула и опустила взгляд. Слишком много мыслей крутилось в голове, и даже с двумя личностями внутри было сложно разобраться со всеми ими — будто письменный стол, заваленный бумагами.

— А она ведь придумала те штуки, — наконец заговорил первым Бруни, жестами в воздухе показывая, как стреляет водяная пушка. — Без них мы бы не выстояли.

— Вигдис верила. Доверяла. — добавил Сих.

Невольно я перевела взгляд на обвязанное веревками пока еще бездыханное тело моей тетушки. Одного лишь короткого взгляда на нее хватило чтобы почувствовать, как ком скорби подступает к горлу, и я поспешила отвернуться, стараясь не думать о том, во что она вот-вот превратится.

— Тогда спросим ее. — подытожила Афина, кивнув на мертвого командира. — Все-равно скоро оживет.

— Нет! — воскликнула я, но тут же осеклась. — Не надо… Надо ее похоронить.

— Ее негде похоронить, доченька, — горько вздохнула Надья. — Нет здесь земли.

— Но… — хотела было возразить я, но не нашла слов. — Но ведь…

— Майя, — успокаивающим тоном обратился ко мне Бруни и положил большую, волосатую руку мне на плечо. — Мы все понимаем, что ты чувствуешь. Она была твоей теткой, как-никак, и…

— А вы, суки, все знали и не сказали! — обиженно воскликнула я, перебивая его. — Вы… Агрх! Хотя бы давайте не будем ее уродовать, прошу.

Бруни вздохнул и переглянулся с Сихом. Тот держал на коленях поблескивающий в свете закатного солнца меч, и, спустя пару секунд раздумий, кивнул. Я вздохнула с облегчением.

Увы, но кроме Вигдис нам некого было провожать в последний путь. Остальные наши соратники, обратившись в обсидиановых тварей, сбежали прочь, когда пал командир мертвого войска. Осталось лишь тело Вигдис, которое вот-вот должно ожить, обратиться в одно из этих существ.

Поужинав пресным мясом на пару, мы принялись готовиться к церемонии прощания. Когда Бруни медными гвоздями прибивал Вигдис к стене, я, не в силах смотреть на это, отвернулась и закрыла уши. Каждый удар молотка отдавался внутри меня волной неприятной, будто бы липкой вибрации, склеивающей мышцы и органы. Будто бы все внутри меня замирало на короткий миг, а затем неприятно, с усилием приходило в движение вновь.

И наконец, когда погасло солнце, Белая крепость вновь ожила. Под завалом, остатками стены, послышались стоны павших, но никто из них не мог выбраться наружу. Ожило и тело Вигдис. Она с хрипом, сплевывая кровь, медленно открыла мутные глаза и обвела взглядом разрушенную комнату, нас, пышащий жаром гейзер.

— Вы все покойники, — сквозь зубы процедила она. — Вам… Агрх! Больно…

Я медленно подошла к ней, держа наготове чашу с водой. Вигдис морщилась от боли, стискивала зубы до такой силы, что из десны побежала струйка крови, но не кричала, держалась. Едва сдерживаясь от того, чтобы не закончить все здесь и сейчас, я тихо спросила:

— Тетя… Ты помнишь меня?

— Конечно, блять, помню! — зло выкрикнула она. — Оно… Я так… Зла!

— Вигдис…

— Заткнись и слушай пока у меня еще есть силы! — рявкнула павшая командир, брызжа слюной. — Черный глаз ослаб, у него мало сил… Он… Борется.