Белый олень

– Спасибо, – прошептала я, ощущая тепло в груди, и приняла подарок. Может, однажды он действительно преподнесет мне знак своей любви.

– Идем. – Бьорн потянул меня за рукав. – Если мы до обеда не отыщем три разных вида дерьма животных, наши отцы нам головы поотрывают.

– Мне кажется, будет несложно. – Я усмехнулась. – Учитывая, что ты только что наступил на первую кучку.

Приятель выругался и отскочил от медвежьих экскрементов, на которых стоял, я же все смеялась и смеялась.

Я взяла железный свисток рукой в перчатке. Он был маленьким, покореженным и сломанным. Однако я помнила, какой заливистый звук он издавал и как я смеялась каждый раз, как дула в него.

Кто-то подошел и встал рядом со мной, тут же зашипев, когда оставшееся на пепелище железо начало жечь.

– Яннеке, – произнес Сорен. – Ты в порядке?

Его слова вырвали меня из плена воспоминаний и вернули обратно на землю, в тот мир, которому я теперь принадлежала. Была ли я в порядке? Я и сама не знала. Сложно было описать свои чувства. Я ощущала тепло, и холод, и онемение. Словно лед, огонь и пустота сражались за место в моем сознании. Но я не была уверена, что хочу обращать внимание хоть на одно из них.

– Я… погрузилась в воспоминания, – отозвалась я наконец.

– В хорошие или плохие? – спросил он, нежно отводя выбившиеся из кос пряди с моего лица.

– Ни те, ни другие. Просто обычные воспоминания. – Я медленно распрямила пальцы, позволяя свистку упасть обратно на землю.

– Это была твоя деревня, верно? – почти утвердительно поинтересовался Сорен и положил руку мне на плечо, словно опасаясь, что я могу упасть или убежать.

– Да, – ответила я. – Эльвенуле. Так она называлась.

– Хорошее было место? – с интересом спросил он.

– До того, как Лидиан спалил все дотла? Да. – Я по-прежнему могла слышать стук копыт нападавших, словно набег произошел только вчера. Стараться прогнать его, зажмуриваясь, было бесполезно: звук становился только громче. Я резко открыла глаза, поняв, что топот раздавался не у меня в голове. Без колебаний я повернулась к Сорену и увлекла его в сторону ближайших деревьев.

– Быстрее!

– Должно быть, разбросанное по полю железо приглушило мои ощущения, – тихо выругался он, послушно следуя за мной.

Это было невероятно глупо: стоять на открытом пространстве, отдаваться на волю воспоминаниям, находиться среди отравы для таких существ, как мы, ослаблять бдительность хоть на секунду. Глупо, глупо, глупо! И вот теперь стук копыт громом отдавался в ушах, и я лучше остальных понимала, что означал этот звук.

Мы добежали до линии деревьев до того, как всадники успели нас настичь, и сразу принялись оглядываться в поисках Сеппо. Я услышала сверху свист, слишком тихий, чтобы принадлежать птице, и подняла голову. Сквозь крону виднелось встревоженное лицо черноволосого гоблина. Он уже потянулся к жезлу с перьями за спиной, но я покачала головой и одними губами прошептала: «Беги». Если хоть один из нас сумеет уйти, то не все будет потеряно. Волков не было заметно, но я чувствовала их присутствие в лесной чаще: они решили устроить себе отдых и теперь рвали на части кролика. «Ликка, Бреки, Хреппир! – мысленно позвала я, и они насторожили уши, отрываясь от трапезы и облизывая кровь с морд. – Укажите направление Сеппо, он доберется до вас по верхушкам деревьев».

Полукровка отчаянно затряс головой, отказываясь следовать указаниям, но Сорен проследил за направлением моего взгляда и тоже кивнул, будто точно знал, о чем я думала. Со слезами на глазах Сеппо исчез в листве и начал перемещаться по веткам в сторону леса, где можно было скрываться до скончания времен.

Тогда я повернулась с луком и стрелами в руках к пепелищу, чтобы лицом к лицу встретиться с гоблинами, которые приближались к нам. За спиной раздался ласкавший слух металлический шорох, с которым мечи Сорена покинули ножны.

– У нас не получится одолеть их всех, – тихо произнес он.

– Я знаю.

Во главе кавалькады скакал, конечно же, Лидиан. Он уверенно держался в седле каракового мерина, а светлые волосы развевались за спиной. Часть прядей пострадала от огня, оставляя с одной стороны неровный участок. Лицо и открытые полоски кожи монстра были иссечены порезами, а ветер доносил запах паленых ран, нанесенных железом на плече и ноге. Это раны, нанесенные мной.

– Что ж, – усмехнулся он, спешиваясь, – какая приятная встреча! Мой племянник и милая юная Яннеке прямо в том месте, с которого все и началось.