Белый отряд (The White Company)

The old knight said no word, but he put a hand on either shoulder, and kissed his squire, with the tears shining in his eyes.	Сэр Найджел молча положил своему оруженосцу руки на плечи и со слезами на глазах поцеловал его.
Alleyne sprang to the rope, and sliding swiftly down, soon found himself at its extremity.	Аллейн ринулся к веревке и быстро соскользнул по ней до самого ее конца.
From above it seemed as though rope and cliff were well-nigh touching, but now, when swinging a hundred feet down, the squire found that he could scarce reach the face of the rock with his foot, and that it was as smooth as glass, with no resting-place where a mouse could stand.	Когда он стоял наверху, ему казалось, будто веревка и откос почти соприкасаются, теперь же, раскачиваясь на глубине ста футов, он обнаружил, что с трудом может дотянуться ногой до поверхности этой отвесной стены и она ровная, как стекло, на ней нет опоры даже для мышонка.
Some three feet lower, however, his eye lit upon a long jagged crack which slanted downwards, and this he must reach if he would save not only his own poor life, but that of the eight-score men above him.	Однако взгляд его остановился на длинной зубчатой трещине, которая начиналась футах в трех от его ног и вкось прорезала скалу, - до нее-то и надо было добраться, если он хотел сохранить свою бренную жизнь и спасти сто семьдесят товарищей.
Yet it were madness to spring for that narrow slit with nought but the wet, smooth rock to cling to.	Но спускаться до этой узкой щели по гладкому влажному утесу было бы безумной затеей.
He swung for a moment, full of thought, and even as he hung there another of the hellish stones sang through his curls, and struck a chip from the face of the cliff.	Он повис на качавшейся веревке, размышляя, и тут мимо его уха просвистел еще один из этих проклятых камней и ударился об утес, отбив от него осколок.
Up he clambered a few feet, drew up the loose end after him, unslung his belt, held on with knee and with elbow while he spliced the long, tough leathern belt to the end of the cord: then lowering himself as far as he could go, he swung backwards and forwards until his hand reached the crack, when he left the rope and clung to the face of the cliff.	Аллейн поднялся на несколько футов выше, подбирая за собой веревку, уперся коленом и локтем в стену, снял с себя пояс и прикрепил этот прочный кожаный ремень к концу веревки. Он снова спустился вниз, насколько позволяла ее длина, и стал раскачиваться, пока рука не дотянулась до расщелины, тогда он выпустил веревку и прильнул к скале.
Another stone struck him on the side, and he heard a sound like a breaking stick, with a keen stabbing pain which shot through his chest.	И опять в него полетел камень - на этот раз угодив ему в бок. Аллейну показалось, будто он услышал, как сломалась палка, его грудь пронзила острая, колющая боль.
Yet it was no time now to think of pain or ache.	Однако теперь было не время обращать внимание на боль и страдания.
There was his lord and his eight-score comrades, and they must be plucked from the jaws of death.	От него зависит участь его командира и ста семидесяти товарищей, которых надо вырвать из когтей смерти.
On he clambered, with his hand shuffling down the long sloping crack, sometimes bearing all his weight upon his arms, at others finding some small shelf or tuft on which to rest his foot.	И Аллейн двинулся вниз. Цепляясь за острые края расселины, он то повисал на руках всей тяжестью тела, то, обнаружив какой-нибудь крохотный выступ или пучок травы, опирался на него ногой.
Would he never pass over that fifty feet?	Неужели конца не будет этим пятидесяти футам?