Белый шаман

Медведев понимающе кивнул головой. Пойгин опять весь ушёл в себя. «Как он осунулся и похудел», – с глубоким сочувствием подумал Артём Петрович.

Не так уж и много слов Пойгин промолвил в этой вечерней беседе, но, как сказал он, «человек слышит не только ушами». Вот и Артём Петрович кое-что расслышал не только ушами: сегодня, пожалуй, Пойгин признал его окончательно. Что ж, этому можно только радоваться…

2

Яранга Пойгина стала одиннадцатой возле культбазы. Всё ближе сюда подвигались и другие стойбища анкалит: возникало большое селение, которое чукчи назвали Тынуп – Возвышенность. Назвали так потому, что стояло селение на возвышенном месте, к тому же дома культбазы казались им удивительно высокими. Вот в этом селении из деревянных домов и яранг и появился у Пойгина новый очаг, появились и новые его хранители. У Кайти родилась в этом очаге дочь. Началась новая жизнь. И можно было бы опять взойти на гору с бубном и возвестить всему свету о рождении дочери. Пойгин уже готовился к этому, но в ярангу вошёл человек, который назвал себя следователем.

Допрос шёл на культбазе, в комнате для гостей. Следователь милиции Дмитрий Егорович Желваков искренне пытался понять Пойгина. Переводчиком у Желвакова был инструктор райисполкома Тагро.

– Внуши Пойгину, – просил его Желваков, – пусть он всё объясняет точно, а то похоже, что он, чудак такой, наговаривает на себя. Пусть расскажет ещё раз, как он убил Аляека. Почему у него оказались три раны?

Пойгин отвечал нехотя, порой выражал удивление, что ему задают странные вопросы.

– Скажи русскому, что я в Аляеке ещё раз убил росомаху. И не одну. Я убил в нём росомаху с ликом Рырки и ещё одну – с ликом Вапыската. Четвёртый выстрел послал в камень как предупреждение росомахе с ликом Эттыкая…

Тагро добросовестно перевёл ответ. Желваков попытался было записать, однако бросил карандаш на стол, мрачно задумался.

– Чёрт его знает, что и записывать. – Долго смотрел на Тагро отсутствующим взглядом, вдруг спросил: – Почему он называет себя шаманом?

– Он белый шаман…

– Но всё-таки шаман. Я вынужден занести это в протокол. Теперь вот и доказывай, что он не верблюд.

Догадавшись, что Тагро не понял, при чём здесь верблюд, досадливо махнул рукой.

– Запутались мы с тобой окончательно. Надо поговорить с Медведевым, чтобы кое-что прояснил. Кстати, мне и его допросить надо… Шутка сказать, ему пришлось, как я теперь понял, связывать этого молодца, – кивнул на Пойгина. – Лихой малый, ничего не скажешь.

Пойгин встретил Медведева облегчённым вздохом: он уже окончательно уверился, что этот человек приходит к нему на помощь в самых трудных случаях. Артём Петрович подбросил угля в печь, подогрел чайник, разлил чай по чашкам. Желваков между тем делился своими впечатлениями о Пойгине.

– Помешался на какой-то росомахе. Не пойму, дурачит он меня или, может, с каким-то заскоком…

Медведев осторожно поставил чашку на стол.

– Нет, дорогой Дмитрий Егорович, не то и не другое. Размышления вашего подследственного о росомахе – это целая философия, или, если хотите, сложный нравственный поиск…

У Желвакова вытянулась шея, ещё больше обозначился кадык.

– Даже так?

– Именно. Этот человек, так сказать, на собственной шкуре понял, что носителями зла являются, как правило, сильные мира сего, которых называли «главными людьми» тундры. Он не мог им простить их сытость, когда рядом другие умирали с голода. Он чувствовал в них отвратительную росомаху, которая следует по пятам за своей жертвой. Но если Пойгин до сих пор был борцом-одиночкой, то теперь у него есть друзья. Вот я, к примеру…

Артём Петрович шутливо постучал себя в грудь.

– Ничего себе дружка вы нашли. Он признался, что долго думал… не убить ли вас…

– Я не верил и не верю его угрозам. Возможно, он и хотел поднять на меня свой винчестер, но главное для него было – разглядеть, не живёт ли и во мне та самая росомаха, которая таит в себе, как выражаются чукчи, злое начало. И в этом тоже был поиск истины. Поначалу Пойгин был наслышан, что культбаза – исчадие самого страшного зла. И кому, как не ему, белому шаману, непримиримому врагу всяческого зла, было не встревожиться? Вот он и явился однажды на культбазу, чтобы убедиться воочию, как тут обстоят дела. Видели бы вы и слышали бы, как он дотошно всё тут высматривал и выспрашивал.

– То есть, другими словами, этот чукча пытался дойти до всего своим умом?

– Именно так. Не сразу постиг он истину. В своём воображении он, может быть, прошёл полвселенной по моим следам, прежде чем понял, куда они ведут. И пусть, пусть он мысленно целился в меня, чтобы острее разглядеть, кто я, кто мы тут все. Но выстрелил-то он в Аляека, в этого гнусного подручного здешних богатеев.

– Не знаю, будет ли оправдан этот выстрел с юридической точки зрения… Даже три выстрела.

Медведев изумлённо отодвинул от себя чашку с чаем.

– Но ведь тут… тут шёл самый настоящий бой. Аляек мог всех перестрелять из своей засады…

– Скорее всего вы правы, – задумчиво сказал следователь.