Белый верх – темный низ

Но тогда я, конечно, так не рассуждала. Я вообще никому бы ни за что не призналась, что у меня возникают «неправильные» чувства по отношению к Вечному огню. Не признаваться в неправильных чувствах – очень важное правило, позволяющее другим считать тебя хорошим. Это я поняла довольно рано, лет в семь.

Кроме того, папа так говорил: «А сейчас мы пойдем к Вечному огню!» – что у меня екало в животе. Слова были сильней огня…

Огонь. Пламенеть. Огонь в крови. Огонь и кровь – родственные стихии.

«„Что сделаю я для людей?“ – крикнул Данко. И тут он разорвал себе руками грудь и вырвал из груди свое сердце. Оно вспыхнуло в темноте. И люди, видя этот огонь…»

Мама очень любила «Старуху Изергиль» Горького и читала мне ее вслух.

Я тоже ее любила.

«Что сделаю я для людей?.. … …»

* * *

Мой дедушка, папин папа, был убит в бою на Курско-Орловской дуге, и его похоронили в братской могиле.

Но разве он был «неизвестным»? Только в том смысле, что прах погибших смешался в общей могиле. Это и значит «братская»: могила, где смешан прах братьев по смерти.

«В именном списке безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 73-й стрелковой дивизии за период с 8 июля по 17 июля 1943 года под записью № 13 значится имя Вашего деда – Аронштам Израил Шоломович…»

Не было сил и времени рыть могилы для каждого. Не только на Курской дуге, но и под Сталинградом, и под Москвой, и под Ленинградом – везде, где во время боев гибло очень много людей.

Правда, дедушку звали не так, не Израил. У него было двойное имя – Израиль-Иосиф. Наверное, слишком длинное. И поэтому – только поэтому – его имя решили не выбивать на стеле, установленной в память о безвозвратных потерях начальствующего и рядового состава под селом Моховое.

«Некоторые воины, которые также значатся в данном списке, занесены на плиты на воинском захоронении в с. Моховое. Но имени Вашего деда там нет…»

А может, первое дедушкино имя, Израил (даже без мягкого знака), звучало не очень прилично, особенно во времена, когда израильская военщина… ну и так далее. Я понимаю…

Главное – понимать.

А о втором имени в начальствующем составе, видимо, не знали. А то бы, конечно… Я рада, что о Сталине чаще всего говорят просто «Сталин».

Письмо о дедушке и «безвозвратных потерях» пришло в начале 2017 года от Кустова Алексея Владимировича, начальника управления делами администрации Покровского района Орловской области. Я думаю, он хороший человек. Он попросил сообщить дату рождения дедушки. И пообещал, что «к 9 мая 2017 года имя Вашего деда будет увековечено на данном воинском захоронении».

Я ему благодарна.

* * *

– Мам, а дедушка воевал?

Дедушка, мамин папа, к этому времени уже умер. С его смерти прошло три года, а то и больше.

И почему я спросила?..

Это все из-за праздника, из-за 9 Мая. 9 мая 1945 года прекратила свое существование гитлеровская Германия, монстр ХХ века. Кончилось все ужасное, что только можно придумать, все, что было синонимом бесчеловечности. И вот, спустя двадцать лет, в 1965 году, правительство нашей страны решило: пусть каждый год 9 мая все снова радуются этой дате. Ведь тогда кончилось все ужасное.

Хорошо, что к этому времени я уже родилась!

9 мая вечером всегда был салют.

По улицам шли пожилые люди в орденах и медалях. Медали и ордена – это «метки» их подвигов. У некоторых стариков вся грудь была в орденах.

Мама тихо мне говорила:

– Смотри, это ветераны.

Я широко раскрывала глаза. Я взгляд не могла оторвать от стариков в орденах.

А где-то они собирались группками, обнимались и целовались.

– Это однополчане, – объясняла мне мама. – Они вместе воевали.

И вот в какой-то момент у меня в мозгу щелкнуло:

– Мам, а дедушка воевал?

– Дедушка? Да, воевал.

Дедушка воевал? Правда? Почему же я об этом не знала? А если он воевал, то где же его медали? Была у него какая-нибудь медаль? И почему же тогда дедушка никогда ничего не рассказывал? То есть… почему мне никто ничего не рассказывал? Но хотя бы есть дедушкины письма с фронта? Такие, сложенные треугольничком? На фронте конвертов не было. Была «полевая почта». Кое-кто из детей накануне 9 Мая приносит такие треугольнички в школу и отдает на хранение (или даже вообще дарит) в школьный музей боевой славы. (А я бы отдала письма с фронта в музей?..) Фронтовые письма лежат под стеклом рядом с касками и гильзами от патронов. Прошло тридцать лет, а в земле все еще обнаруживаются следы давно прошедшей войны. В музее есть фотографии: чей-нибудь папа или дедушка в военной форме. Или стоят три улыбающихся солдата, положив друг другу руки на плечи…

– Дедушку ранили под Москвой. Он был сильно контужен.

Контузия – это что? Я слышала слово «контуженный». Есть два слова, которые в пионерском лагере используют как ругательства: «контуженный» и «дистрофик». Контуженный – это значит, что «у тебя не все дома». Ты вроде как ненормальный. А «дистрофик» – тощий, слабак. Его пальцем ткнешь – он завалится.

– Это из-за контузии его потом посадили в тюрьму для инвалидов…

* * *

Выписала из словаря: