Бемидбар

наша одежда состоит из одних тхелет. Скажи, требуется ли для такой одежды дополнительная нить тхелет.

План Кораха был прост. Допустим, Моше ответит отрицательно, думал Корах, тогда он возразит ему: "Если

одежде из тхелет не требуется дополнительная нить, значит, и все евреи святы, и им не нужны Аарон и

коэны, чтобы представлять их перед Ашемом". (Совершенно очевидно, что это была обыкновенная

провокационная уловка). На самом деле Корах считал, что Общине Израиля следует иметь

первосвященника, и видел на этом посту именно себя. А если бы Моше ответил, что одежда, изготовленная

из тхелет, все равно нуждается в дополнительной нити, Корах высмеял бы эту мицву и обвинил бы своего

противника в том, что тот придумал ее сам.

На вопрос Кораха Моше ответил: "Я сам услышал от Ашема, что даже в том случае, когда одежда целиком

изготовлена из тхелет, все равно необходима дополнительная нить тхелет".

Услышав это, Корах подверг нападкам мицву о цицит, а затем принялся чернить и все остальные мицвы.

Он заявил: "У Синая мы слышали только Десять Заповедей. Ашем никогда и ничего не говорил обо всех

этих законах насчет трумы, маасрот (десятины,), халы или цицит. Ты, Моше, сам придумал их, чтобы

править нами, и с их помощью хочешь возвеличить своего брата Аарона!

Что приобрел еврейский народ под вашим руководством? Из-за вас жизнь стала гораздо тяжелее, нежели в

Египте. Мы платим труму коэнам и маасер левитам, помимо этого коэны получают от нас 24 различных

дара. Да к тому же каждый год 15000 евреев погибают в пустыне.

Тебе, Моше, мало того, что вся власть в твоих руках, ты и своему брату отдал пост первосвященника! А

между тем у вас обоих нет никакого права объявлять себя главами общины, все члены которой святы и среди

которых обитает Шехина".

В ярости Корах и его сообщники были готовы забросать Моше и Аарона камнями.

Моше пал ниц и смиренно отвечал Кораху: "Я не ищу власти, а мой брат Аарон не стремится быть

первосвященником".

Стоявший рядом Аарон ни одним словом не опроверг злобные обвинения Кораха. Он хранил молчание в

течение всего спора, словно признавая, что Корах более достоин поста первосвященника, нежели он (хотя он

занимал этот пост, выполняя волю Ашема).

Об истинном величии Моше и Аарона, об исключительной ответственности, с которой они подходили к

исполнению своих обязанностей, свидетельствует такой случай.

Когда Моше помазал Аарона маслом помазания, дабы освятить его как первосвященника, Аарон затрепетал

и упал навзничь. Две капли масла скатились с его лба на бороду — одна слева, другая — справа, блестя

словно жемчужины.

Моше с беспокойством спрашивал себя, не налил ли он на лоб Аарона слишком много масла и не сочтет ли

Всемогущий его виновным в профанировании священного вещества.

Аарон тревожился еще больше, опасаясь, что невольно может получить незаслуженную выгоду от пролитого

священного масла (ибо масло помазания предназначалось только для лба).

Их тревога улеглась, когда Небесный Глас возвестил: "На вас нет вины. Масло помазания упало на бороду

Аарона в соответствии с Б-жественным промыслом, так и должно было случиться: "Как хорошо и приятно

братьям пребывать вместе. Святое масло на голове, стекающее вниз на бороду, бороду Аарона... подобно

росе Хермона, падающей на горы Циона, ибо там Ашем благословил жизнь ради вечности" (Теплим 133:1-3).

Хотя роса сперва падает на Хермон, она, согласно благословению Ашема, затем опускается на гору Цион;

подобно этому масло должно было коснуться бороды Аарона, хотя мицва состояла в том, чтобы помазать

только его лоб.

Когда Моше услышал это, он возрадовался так, будто масло упало на его собственную бороду.

На бороде Аарона остались именно две капли масла. Это символизировало, что Ашем избрал двух братьев,

чтобы они благодаря исключительным личным качествам заняли высокие посты. Моше была присуща

особая взыскательность, а Аарона отличала всеобъемлющая любовь. Эти высочайшие достоинства должны

были служить превосходным примером для всего народа.

Иногда Аарона беспокоило то, что свойства его натуры находились в некотором противоречии с

отличительными чертами Моше. Однако две капли, упавшие на его бороду, означали, что присущая ему

кротость дополняет непреклонность Моше.

Всемогущий объявил, что "хорошо и приятно братьям пребывать вместе", подразумевая, что кротость

Аарона не может противоречить требовательности Моше. Напротив, именно их совместные усилия

поднимали еврейский народ до высот Торы и помогали достичь совершенства в служении.

Осознав это, Моше почувствовал облегчение и возрадовался.

Мидраш указывает, что, облеченные властью, Моше и Аарон были чрезвычайно требовательны к себе и не

имели ни малейшей выгоды от своего высокого положения. Моше никогда и ни от кого не принимал никаких

даров и придерживался этого правила до конца жизни. Аарона это обстоятельство тревожило еще в большей

степени, чем Моше, так как он обязан был получать 24 дара, предназначенных коэнам. Но он всегда

остерегался принимать их, если не был уверен, что они приносятся лешем шамаим.