Кишела нежить, грозя мне погибельюв бурлящей бездне, но я поганыхмечом любимым учил, как должно!Не посчастливилось злобной несытимной поживиться, плотью лакомой,пищей пиршественной в глубоководье,зато наутро в прибрежных водахвсплыли распухшие туши животных,клинком усыпленных, — и с этой порыстал безопасен путь мореходный 570над теми безднами. Божий светочвзошел с востока, утихла буря,и я увидел источенный ветромскалистый берег — Судьба от смерти[38]того спасает, кто сам бесстрашен!Всего же девять избил я чудищи, право, не знаю, под небом ночнымслучались ли встречи опасней этой,был ли кто в море ближе к смерти,а все же я выжил в неравной схватке — 580меня, усталого, но невредимого,приливом вынесло, морским течениемк финским скалам.[39] Но я не слышалподобных былей о подвигах ратных,тобой совершенных: ни ты, ни Брека —в игре сражений не смели вы обажелезом кровавым творить, как должно,дела достойные, зато известно,что ты убийца своих сородичей,братьев кровных, — проклятье ада, 590как ни лукавь ты, тебя не минет!Скажу воистину тебе, сын Эгглафа:не смог бы Грендель бесчинствовать в Хеороте,не смел бы нечистый бесчестить владыку,когда бы сердце твое вмещалостолько же храбрости, сколько бахвальства!Но знает он, что его не встретят,противоборствуя, мечами острыми,и без опаски враг набегаетна земли Скильдингов, твоих сородичей, 600и с Данов дань собирает кровью,и ест и пьет он и не трепещетпри встрече с данами. Дайте время,на деле узнает он доблесть гаутскую!Завтра поутру, когда над миромзажжется Светоч, солнце на небеявится ясное, — всяк без боязнисможет на пиршестве пить брагу в Хеороте!»Пришлась по нраву кольцедарителю,седовласому старцу-воину, 610решимость Беовульфа: он уверовал,пастырь данов, в близость спасения.Громче смех зазвучал и речисреди воителей; вышла Вальхтеов[40],блистая золотом, супруга Хродгара,гостей приветствовать по древнему чину:высокородная вождю наследному[41]вручила первому чашу пенную,да не грустил бы в пиру властитель,владыка данов, — до дна он выпил, 620радуясь трапезе, добрый конунг;затем гостей обходила Вальхтеовс полной чашей, потчуя воинов,старых и юных, пока не предсталажена венценосная, кольцевладелицас кубком меда перед гаутскимвойсководителем; многоразумнаяБога восславила, ей по молитвамв помощь пославшего рать бесстрашную.Чашу воитель принял от Вальхтеов 630и ей ответствовал жаждущий битвы,молвил Беовульф, сын Эггтеова:«Дал я клятву, когда с дружинойвсходил на ладью, чтобы плыть за море:или избуду я ваши беды,или сгину в тугих объятьяхрук вражьих, — зарок мой крепок! —добуду победу, или окончатсядни моей жизни в этом чертоге!»Пришлась по сердцу хозяйке дома 640клятва гаута. Воссела властнаязолотоносица возле супруга,и пир разгорелся, как в дни былые;застольные клики, смех и песнив хоромах грянули, но сам сын Хальфданапрервал веселье, спеша укрытьсяв ночных покоях: он знал, что недруг,дождавшись часа, когда помрачитсязакатное солнце и с неба сумеркипризрачным облаком сползут на землю, — 650враг явится яростный, жизнекрушитель,в зал для пиршеств. Повстала дружина;воин воину, Хродгар Беовульфусказал в напутствие, благословляяночную стражу, такое слово:«Кроме тебя, никому[42] до сегодняя не вверял сокровищниц датскихс тех пор, как впервые поднял свой щит.Прими под охрану мое жилище!Помни о славе! Исполни клятву! 660Врага стереги! — и добудешь награду[43],коль скоро в сражении жизнь не утратишь!»