Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах

И было повелено
   ухитить Хеорот;
спешила челядь,
   мужчины и женщины,
прибрать хоромы,
   украсить к трапезе
гостеприимный зал,
   где златовышитые
на стенах ткани
   и дивные вещи
ласкали зренье
   землерожденным.
Но все же стены,
   скобами железными
прочно скрепленные,
   были побиты
и двери сорваны —
   одна лишь кровля
цела осталась,
   когда, собравшись 1000
с последними силами,
   враг злосердый
на волю рвался.
   Не властен смертный
спастись от смерти:
   ему, гонимому
Судьбой, открыта
   одна дорога —
в приют, готовый
   принять земное
души вместилище
   на ложе смерти,
где сон последний —
   отдохновение
от буйного пиршества.

   Настало время

явиться конунгу,
   потомку Хальфдана,
в хоромы править
   праздничной трапезой; 1010
и я не слышал,
   чтоб в зал сходилось
когда-либо столько
   мужей достойных, —
там достославные
   расселись по лавам,
пир начиная.
   Сновали чаши
медовой браги
   среди героев,
собравшихся в Хеорот,
   среди соратников
и родичей конунга
   в зале. где Хродгар
сидел и Хродульф,[61] —
   еще не изведали
распрей Скильдинги
   междоусобиц и вероломства.
Наследник Хальфдана
   пожаловал Беовульфу 1020
знак победный —
   ратное знамя,
стяг златовышитый —
   и шлем с кольчугой;
многие видели
   и меч знаменитый,
ему подаренный.
   Беовульф поднял
заздравную чашу:
   дары такие
принять не стыдно
   в глазах дружины;
и я немногих
   встречал героев
в иных застольях,
   кто был бы достоин
тех четырех
   златозарных сокровищ!
Сетью железной
   по верху обвитый, 1030
шишак тот служит
   надежным кровом,
спасая голову
   от остролезвого
меча, разящего
   в жестокой сече,
когда воитель
   идет на недругов.
Еще, по воле
   военачальника,
восемь коней
   в роскошных соруях
ввели в палату:
   была на первом
ратная упряжь,
   седло, в котором
сидел, бывало,
   сам сын Хальфдана,[62]
дружиноводитель,
   когда, вступая 1040
в игру мечевую,
   не знал он страха
над грудами трупов
   под градом ударов.
Защитник Ингвинов,[63]
   желая ратнику
удачи воинской,
   отдал во вечное
владенье Беовульфу
   одежды боя
и коней резвых,
   воздал ему конунг
добромогучий
   за труд, воителю,
казной богатой
   да скакунами —
никто не скажет,
   что плата нещедрая.

17