Беовульф

      в устье дома,
на пестроцветный
      настил дворцовый
ступил, неистовый,
      во тьме полыхали
глаза, как факелы,
      огонь извергали
его глазницы.
      И там, в палатах,
завидев стольких

730

      героев-сородичей,
храбрых воителей,
      спящих по лавам,
возликовал он;
      думал, до утра
душу каждого,
      жизнь из плоти,
успеет вырвать,
      коль скоро ему
уготовано в зале

735

      пышное пиршество.
(После той ночи
      Судьба не попустит —
не будет он больше
      мертвить земнородных!)
Зорко высматривал
      дружинник Хигелака
повадки вражьи,
      стерег недреманный
жизнекрушителя:

740

      чудище попусту
не тратило времени!
      тут же воина
из сонных выхватив,
      разъяло ярое,
хрустя костями,
      плоть и остов
и кровь живую
      впивало, глотая
теплое мясо;

745

      мертвое тело
с руками, с ногами
      враз было съедено.
Враг приближался;
      над возлежащим
он руку простер,
      вспороть намерясь
когтистой лапой
      грудь храбросердого,
но тот, проворный,

750

      привстав на локте,
кисть ему стиснул,
      и понял грозный
пастырь напастей,
      что на земле
под небесным сводом
      еще не встречал он
руки человечьей
      сильней и тверже;
душа содрогнулась,

755

      и сердце упало,
но было поздно
      бежать в берлогу,
в логово дьявола;
      ни разу в жизни
с ним не бывало
      того, что случилось
в этом чертоге.
      Помнил доблестный
воин Хигелака

760

      вечернюю клятву:
восстал, угнетая
      руку вражью, —
хрустнули пальцы;
      недруг отпрянул —
герой ни с места;
      уйти в болота,
зарыться в тину
      хотело чудище,
затем что чуяло,

765

      как слабнет лапа
в железной хватке
      рук богатырских, —
так обернулся
      бедой убийце
набег на Хеорот!
      Гром в хоромах,
радости бражные
      вмиг датчанами,
слугами, воинами,

770

      были забыты;
в гневе сшибались
      борцы распаленные:
грохот в доме;
      на редкость крепок,
на диво прочен
      был зал для трапез,
не развалившийся
      во время боя, —
скобами железными

775

      намертво схвачен
внутри и снаружи
      искусно построенный;
в кучу валились
      резные лавы,
скамьи бражные
      (об этом люди
мне рассказали),
      допрежде не знали
мудрые Скильдинги,

780

      что крутоверхий,
рогами увенчанный
      дом дружинный
не властна разрушить
      рука человеческая —
это под силу
      лишь дымному пламени.
Громом грянули
      крики и топот;
жуть одолела

785

      северных данов,
когда услыхали
      там, за стенами.
стон и стенания
      богоотверженца —
песнь предсмертную,
      вой побежденного.
вопль скорбящего
      выходца адского.
Верх одерживал,

790

      гнул противника
витязь незыблемый,
      сильнейший из живших
в те дни под небом.
      Причины не было
мужу-защитнику
      щадить сыроядца,
пришельца миловать, —
      не мог он оставить
в живых поганого

795

      людям на пагубу.
Спутники Беовульфа
      мечами вращали,
тщась потягаться,
      сразиться насмерть
за жизнь дружинного
      вождя, воителя
всеземнознатного:
      в толпу стеснившись,
они обступили

800