Берег мертвых незабудок

Что-то в его голосе заставляло верить. И все равно хотеть шагнуть со скалы, все сильнее. Идо понимал: пора сдаться, он все испортил. Порушил. Второй раз погрёб Мастера под обломками, а теперь пытается, пытается вытащить, забыв самое важное. В руинах любви – как и в руинах дома – не нужно резких движений и громких криков. Они могут сделать только хуже. И, покоряясь, Идо лишь прошептал:

– Можно однажды я…

Ему не пришлось заканчивать.

– Да. Я всегда буду тебе рад. Тебе и твоим чудовищам.

И Идо, сморгнув слезы, заставил себя улыбнуться в ответ. Мастер в последний раз вгляделся в туманное море и первым пошел с обрыва прочь.

…Они шли нетвердо по скользким камням – промокшие, едва разбирающие дорогу и то и дело встречающие скорбных людей. Горожане спешили к храму: туда жрецы должны были привезти тело Вальина Энуэллиса и нескольких самых верных ему людей. Вскоре через толпу было почти не пробиться, но Идо и Элеорд все равно пробивались, не желая сегодня слышать псалмов.

Королю вряд ли нужно было, чтобы они его провожали. Он любил их слишком давно. И он бы их простил.

* * *

Дикая Красная Роза родился на свет совсем-совсем без шипов.

Ему говорили об этом все, а больше всех – отец, чьи шипы были из стали. И его прозвище тоже было именно таким – Сталь, сына же звезды назвали Ртутью. Хотя он очень, очень хотел тоже быть Сталью.

Вся жизнь Дикой Алой Розы была попыткой вырастить шипы. Он дрался со всеми соседскими мальчишками и бегал за всеми стражниками – друзьями отца. Он выступал на праздниках Близнецов как рыцарь. Он так метал ножи, что мог пришпилить бабочку к дереву, мимо которого она пролетала, и хорошо стрелял.

А потом он вдруг видел море и забывал все это.

Дикая Красная Роза любил море как никто. Иногда ему казалось, что море тоже его любит: разговаривает с ним, ворчит на него, шепчет секреты. Море. Море. Море.

Сталь понимал Ртуть – он был хорошим отцом. И однажды, в какой-то теплый вечер, устало снимая доспехи после очередного несостоявшегося повешения (конечно, отец всегда побеждал того отвратительного судью-Колокольчика!), он сказал:

– Мальчик мой, почему ты до сих пор не пошел на флот?

Дикая Алая Роза был счастлив. Но в это же время в городе строился храм королю Кошмаров. И отец еще не знал, что его убьют.

Когда все случилось, у Дикой Алой Розы появился похожий на него друг – граф Крапива. Крапива родился совсем-совсем не стрекучим. Дикая Алая Роза не знал никого добрее, чем Крапива, и, кажется, они понравились друг другу с первого взгляда. И было еще кое-что: Крапива совсем-совсем не переживал, что не жжется. Ему нравилось быть добрым. Ему намного больше нравилось быть добрым, хотя вокруг была война.

Тогда Дикая Алая Роза решил быть злым за двоих: к тому времени у него худо-бедно начали расти шипы. Они проклюнулись в день, когда, тяжело вздохнув, Алая Роза отвернулся от моря и пошел в темные замковые подвалы посчитать чужие деньги. Не для удовольствия: у него своих хватало. Просто замку нужна была починка, а люди ленились. Но время шло, и от моря Дикая Алая Роза отворачивался все чаще.

Дикая Роза был зол за Крапиву долго-долго, и шипы у него росли все острее и длиннее, потому что он видел все больше чужих шипов. Самые страшные были у Чертополоха – тот рос в других землях, среди горячих источников, и прекрасно себя чувствовал. Эти земли ему не принадлежали, он просто занял их и разросся. Не раз Дикая Алая Роза говорил Крапиве: «Нужно отнять их!», но Крапива качал головой. Он тоже к тому времени перестал быть безоговорочно добрым. Но Чертополох он почему-то любил, хотя более чудовищного растения не росло ни в одном уголке Сада. И Чертополох тоже, кажется, что-то к нему испытывал: колол и душил всех, кроме него. Но подбирался все ближе и ближе, словно хотел забрать с собой.

Однажды Дикая Алая Роза не выдержал и сказал Крапиве: «Он опасен. Захватим весь Сад, кроме его владений, и тогда он сдастся». Но Крапива снова покачал головой. Дикая Алая Роза стал настаивать, его шипы даже ощетинились от злости, и тут… Крапива обжег его! Так обжег, что несколько шипов, которые Дикая Алая Роза так старательно, так насильно, с таким отвращением выращивал, сломались. Дикая Роза упал на мерзлую траву и завыл. Ему хотелось поговорить хоть с кем-то, хотя бы со своей подругой, Королевской Незабудкой… но Незабудка была женой Крапивы, а еще – очень юной и хрупкой. Она вообще ничего не должна была знать. И вместо того чтоб посмотреть в ее прекрасные глаза, Дикая Алая Роза посмотрел на море – впервые за долгое время по-настоящему посмотрел на море – и успокоился. Он придумал, что делать.

Он решил захватить Сад сам – и подговорил других. Он даже смог начать бой до того, как Крапива хоть что-то понял. Но потом Крапива понял. И пришел. Он пришел – и начал вдруг стрекать всех, совершенно всех, кто видел его, – и ведь стрекал он словами, одними лишь словами, но как стрекал!

Стрекал всех. Кроме Чертополоха. Который и так уже изранил всех своими иглами.

И тогда…