Берег счастливых встреч

– Вам нужно у него самого спросить, – сказала она.

И Сайф тут же пожалел о том, что упомянул о Джоэле. Эш тыкал пальцами в большие лепешки с вареньем и кремом, что лежали в передней части витрины, отец пообещал ему, что он получит такую, если сам поднимется на холм. Эш тут же заявил, что так и сделает, после чего Сайф купил лепешку, но Эш мгновенно разревелся и потребовал ее прямо сейчас, и Сайф в конце концов дал ему кусочек, от чего количество слез увеличилось. А Ибрагим умчался из кафе, громко хлопнув дверью, и снова у Сайфа возникло тошнотворное чувство, что никто не смог бы хуже справляться с мальчиками, чем он, а он ведь был их отцом…

Сайф страдал не только из-за потери Амины, которая наверняка знала бы, что делать, и одаряла бы всех своей прекрасной улыбкой, но и из-за потери своей собственной матери, давно умершей. Он вспоминал, как мать умела утешить его, когда он расстраивался…

Сайф отогнал воспоминания и нацепил на лицо улыбку, пытаясь подражать Неде.

– Идемте! Вперед! Кто отстал – тот неудачник!

Мальчики с ворчанием тащились за ним, Эш жаловался, что у него болит живот, Ибрагим каждые пять минут заявлял, что ему скучно. Сайф вдруг на минутку задумался, что было бы, если бы он когда-то заговорил вот так со своим отцом. Но опять же сейчас не было смысла об этом беспокоиться.

Вид с вершины холма воистину стоил подъема. Они наконец добрались до самого верха и сели на землю, дети продолжали жаловаться, хотя отсюда они могли видеть маленькие суда в заливе и серые сланцевые крыши всех домов в городе.

Сайф развернул сэндвичи, открыл банки с соком, и мальчики вяло принялись за них. Стало немного теплее, и Сайф растянулся на траве, позволяя стебелькам щекотать его нос. Присмотревшись, можно было увидеть пчел, суетившихся тут и там, и вообще весь тот хлопотливый мир ниже того мира, в котором жили они сами. Заботило ли что-то всю эту мелочь? Случаются ли здесь ужасные события? Скольких жуков он раздавил, не замечая того, и замечали ли эти жуки, что пропадали их дети, жены, родители… просто исчезали с лица земли?

Несмотря ни на что, в холмах было приятно. Даже Ибрагим перестал смотреть настороженно. Сайф глянул на сына:

– А вы, ребята…

Он старался начать легким тоном. Это было последним, что сказала ему Неда перед тем, как они расстались. Они должны поговорить об Амине. Не нужно превращать это в большую проблему, сказала она. Просто поговорите о ней. Пусть все идет естественно, чтобы им не показалось, будто они в чем-то виноваты, что это нельзя обсуждать. Сначала будет нелегко, но чем больше они станут говорить, тем лучше пойдет дело. Сайф просто кивал, когда она это говорила, и думал, что в ее устах все звучит так разумно…

– Вы много думаете о маме?

– Мама приезжает? – мгновенно насторожился Эш. – Она здесь? Мама вернулась?

Ибрагим гораздо лучше понял выражение лица Сайфа.

– Конечно нет, идиот! Она, наверное, умерла. А если и нет, с чего бы ей захотелось приехать сюда?

Вид исказившегося лица Эша вызвал у Сайфа яростную злость на Ибрагима, чего он не испытывал никогда в жизни. Он изо всех сил постарался подавить это чувство. Он и без того был расстроен тем, что должен…

Нет-нет. Он ведь имеет дело с детьми. С печальными, ранеными детьми, потерявшими мать.

Поэтому он попытался придать своему голосу ровный тон.

– Мы не знаем, где мама, – мягко произнес он. – Но ее ищет множество людей. Мне просто хотелось, чтобы вы немножко рассказали, что вы думаете о ней и что чувствуете.

Катастрофа свершилась. Эш разразился истерическим плачем, как какой-нибудь двухлетний малыш: он рыдал и рыдал, пока не начал задыхаться. Он плакал, швыряя в траву лепешки и сэндвичи, а Ибрагим обзывал его отвратительным младенцем, отчего плач становился только громче.

Сайф попробовал успокоить Эша, взяв его на руки как раз тогда, когда к остаткам пищи направилась огромная колонна муравьев; он схватился за телефон, чтобы позвонить Неде, но тут же обругал себя, вспомнив в очередной раз, что здесь, в прекрасной, мирной, самой технологически продвинутой на свете стране нет мобильной связи.

– Хочу, чтобы мама вернулась! – завывал Эш.

Сайф укачивал его, как младенца, и при этом звал исчезнувшего Ибрагима, сначала сердито, а потом все более и более тревожно. Склон был опаснее, чем казался, здесь имелось множество провалов и обрывов, здесь легко можно было затеряться…

– Пойдем, – сказал он Эшу. – Нам нужно найти Ибрагима.

Эш завыл громче:

– Ибрагим пропал!

– Он не пропал. Просто нам нужно его найти.

Голова Сайфа мгновенно наполнилась пугающими историями о детях, утонувших в ущельях или поскользнувшихся и сорвавшихся со скал.

– Ибрагим! – ревел он, но ветер уносил его голос прочь.

Сайф крепко и пространно ругался на английском, что он не считал оскорбительными проклятиями для мусульманина, пусть даже Эш смотрел на него так, словно полностью понимал его слова.

– Где Ибрагим? Где мой брат?!