Берега дождя: Современная поэзия латышей

когда его проткнула одна из улочек Вецриги
из раны
хлынули гроздья рябины
капли рябины
на брусчатку
лишь умирая он сбросил маску
вишневая косточка ему надгробьем

«Мой язык уплывает не споря...»

мой язык уплывает не споря
от твоей серебристой слюны
в час когда унимается море
и видит сны

над сосновой болезненной чащей

над волной затирающей след
выпадает все чаще все чаще
белый снег белый снег белый снег

верно он только отзвук проклятья

друг случайных бессмысленных фраз
этот снег оборвавший объятья
наших рук наших губ наших глаз

«В дверях...»

в дверях:
круглая ночь черное яблоко
комбинация из тишины и порога
чешуей обрастает сердце
и уплывает
небо зябнет. Ведро
начинает звонить в колодце
и пальцы горят жидким пламенем
в звездной рубленой хвое
путь перелетных птиц

Детство сетчатки и ветер

Детство сетчатки, ветер,
да, очевидно, пронизывающий ветер,
земной фундамент сложен из ветра;
поцелуй растворен во времени и пространстве,
еще не уточненный ничьими губами,
жарко горящий спросонок.
Да, детство сетчатки, ветер —
осушитель слез, шуршащий ресницами;
пальцы искрятся, омытые снегом.

Детство сетчатки, ветер.

«А это значит...»

А это значит (звездный сух песок):
Была звезда (а теплый берег рядом,
Здесь под ногами, можно даже взглядом…)
От гибели всего на волосок.

«Всё что могу о смерти знать я...»

всё что могу о смерти знать я
расскажут мне твои объятья
Стикс твои жилы омывает
друг в друге мы не заживаем
ищу последнюю из лестниц
с последней лампочкою вместе
в тебе как в дреме увязаю
и никуда не исчезаю

«Простыни тот самый мрамор...»

простыни тот самый мрамор в котором застынем мы. сны на подушке с крылом Икара смоленые перья, верь я думал о лампе летящей как белый гусь но мы не в Риме, диван к нашим телам посохом нащупывает дорогу натыкаясь на розу, еще тепла. экспозиция памяток на факультете памяти, ласкаю ушную раковину с дырочкой для ключа.

«Так любила что одеяло...»

так любила что одеяло
от сигарет забытых сгорало
едким дымом нос забивало
так любила что покрывало
нашу любовь огня покрывало
ноги пламенем омывало
так любила что забывала
то что так нам любить не пристало

«Я к тебе приблудился...»

я к тебе приблудился
а ты не замечаешь
сквозь истлевшие листья
сквозь крики чаек

сквозь крики чаек

сквозь многие лица
у всех причалов
я лаю хрипло

подожди меня слышишь

дай к себе приблудиться
в шуме крови прилившей
в истлевших листьях

«Тянет дымом вселенных нездешних...»