Берегиня Чёрной Поляны

– Надо Васе про эту плаксу сказать. Или дедушке. Они поверят.

Никита откуда-то точно знал, что плачет девчонка. Только девчонки так могут плакать, долго и жалобно. Кит сунул голову под подушку и принялся считать овец. Овцы были худые и облезлые. Он таких видел однажды в передвижном зоопарке. Они бегали по загону и жалобно блеяли. Никита тогда не захотел на них смотреть, и кормить не захотел. Они исхудали совсем и померли, а теперь вот пришли к нему и блеют, и блеют каждую ночь. Никита заплакал. Тихонько и жалобно. Совсем как девчонка.

– Ты чего, Кит? Приснилось что-то? – я подсунул лапу к нему под подушку.

Он тут же вынырнул наружу и взахлёб, страшным шёпотом стал мне рассказывать про каких-то погибших по его вине овец, и про то, что их неупокоенные души спать ему не дают. Я потряс головой.

– Подожди, Никита, подожди минутку, – взмолился я.

– Ты что мне тоже не веришь?

– Верю. То есть не верю, а понять не могу. Ты из-за чего не спишь?

– Ну я же говорю: они или она плачут всё время. Каждую ночь плачут. Я их слышу, а мама не слышит. И никто, наверное, не слышит, это они мне только спать не дают, потому что я их не покормил.

Слёзы брызнули у него из глаз, и он опять уткнулся в подушку. Я вздохнул и потёрся о его плечо лбом. Устал малец, от переживаний вокруг устал, вот и придумывает себе ерунду всякую, накручивает себя. В таких случаях всегда одно помогало – колыбельная хорошая. А в таких делах я мастер. И я запел, замурлыкал.

Баю, бай, баю, бай,

Спи, Никита, засыпай,

Ложись тихо на бочок,

Чтоб никто украсть не мог.

Баю, бай, баю, бай,

Унесу тебя за край,

За далекие леса,

В те места, где чудеса,

Где сбываются мечты.

Засыпай скорее ты.

Лицо мальчика разгладилось, и он засопел тихонько, забывая о всех своих несчастных овцах или может баранах. Откровенно говоря, я так и не понял, но это не важно. Важно, чтобы ребёнок спал. Я пристроился рядом с ним и продолжил петь свою песню, разгоняя все нелепые и никчёмные кошмары, какие только могли прийти в его голову.

Василина Егоровна поднялась наверх уже часа в два ночи. Вечером опять приезжал участковый, сообщил, что Симбирский подал встречный иск на Ижевских. Заявил, что я бешенный и, что это я кинулся на него первый и нанёс ему несовместимые с жизнью травмы. Теперь будет создана специальная комиссия, по выяснению моего физического здоровья, для чего меня необходимо изловить и доставить в участок. Дедушка и Василиса долго потом с адвокатом по скайпу говорили, а потом ещё какие-то свои расчёты по мельнице сверяли. В общем всё у нас один к одному. Как говорится: «Пришла беда – отворяй ворота». А началось всё со сруба этого и со столба. А может раньше началось, просто мы не думали об этом? Ну с чего это Симбирский нам столб подсунул? Какая ему в этом корысть?

Я хотел поделиться этой мыслью с Василиной, но она уже спала. И Никита спал. И Лёшка. Вот ведь, слава Богу, ребёнок с нормальной, устойчивой к стрессам психикой. Строгает свои деревяшки. Учится работать руками и о магии не забывает. Я спрыгнул на пол, понюхал свесившуюся с постели руку Алёши и даже лизнул. Пальцы впитали в себя дух дерева, силу его. Мальчишка был явно на верном пути к самосовершенствованию. Вот так и появляются великие волшебники. Берут однажды в руки инструмент, не важно какой: рубанок, кисточку или скрипку, главное, чтоб к душе было. А потом спустя годы упорных тренировок люди про них говорят – волшебник. И не подозревают, насколько они правы.

Спустившись вниз, я позвал дядьку.

– Ну открой мне, будь добр, дядюшка. Знаю, знаю, что ты мне не привратник и не вахтёр, – предупредил я его воркотню. – Ну, что делать, если не умею я сквозь стены ходить?

Дверь за мной захлопнулась, и я задумался куда теперь податься. Где ещё берегиню поискать можно?

Со стороны птичника мне послышались какой-то писк и шорохи. Опять мыши? Припав к земле, я тенью скользнул к повети. Курятник был не заперт, и я застукал их на месте преступления. Их – это Овинника, Водяницу и целый выводок мышей.

– Всем стоять! Ни с места! Это Хранитель Чёрной поляны!

– Да мы как бы знаем, – проворчал дядька, когда все немного пришли в себя после моего пафосного появления.

Бабушка Аксинья попыталась исчезнуть, но я пресёк её попытки пересесть поближе к мутной луже возле утиного корыта. Вот значит почему у нас везде в хозяйстве порядок, а корыто это вечно течёт. Значит дядюшка по-своему с водным миром общается. Размахивая сердито хвостом, я продолжил дознание. С какой целью сборище? Почему ночью? И почему мне кажется, что я этих поганых мышей в лицо знаю?

Мыши лица свои упорно прятали, а так же хвосты и лапы, но от того менее подозрительными не делались. Я попробовал разглядеть одну из них поближе, но Овинник загородил её от меня и предложил всем на свежий воздух пойти. Куры, гуси и утки поддержали его идею, выражая своё мнение по этому поводу криками и хлопаньем крыльев. Я сказал, что во дворе все мыши разбегутся, а потому сидеть всем тихо – это в сторону птичника, но конечно они не больно-то послушались. Водяница опять своё завела, что лучше она домой пойдёт.