Берегиня Чёрной Поляны

Водяница приблизилась к сараю, чтоб лучше видеть, что там творится. Один угол постройки уже пылал вовсю. Парни широкими лопатами швыряли на него снег, один из них что-то приговаривал похоже. Ворожил должно быть, но слабо. Сразу видно – не специалист. Берегиня пригляделась. А ведь и правда, не специалист. В рыжем полушубке, простоволосый Хранитель пытался сладить с огнём, призывая Правь на помощь. Очень он нужен, твой сарай Вышним. Будут они из-за такой малости свой лик являть.

Майя засмеялась. Вынула из волос гребень и уколола палец острым зубцом. Потянулась со всей силы к морской глади, зачерпнула от неё сил и пошла чертить узор тонким пальчиком. Кровь не то, чтобы из ранки ручьём лилась, но и не еле сочилась. Пентаграмма зависала алым росчерком над снегом, обрастала подробностями, деталями и, когда была готова, вспыхнула зелёным светом и сжалась в клубок. Майя задала палец щепотью, а другой рукой зелёный шар к огню направила. Заклинание скользнуло над головами парней ударилось об угол дома под самой крышей и плеснуло во всю стену солёной пенной волной. Языки огня мигом сбило со стены, в нос ударил резкий запах горелых водорослей.

Базиль обернулся, и она на миг с ним встретилась глазами. Ошалелые, растерянные кошачьи глаза сузились, и Хранитель рванулся к Майе. Водяная дева развернулась к берегу и, на бегу складывая перенос, влетела в него лишь ступив на кромку льда. Кот с размаху проскочил чуть не на середину Чернушки и лишь тогда понял, что беглянка пропала. Чертыхнувшись, он вернулся к Артемию и Матвею. Те уже вышибли дверь в сарай, вытащили оттуда огнетушитель и вовсю сражались с пенной струёй, направляя её на оставшиеся очаги огня, которые не смыло волшебной водой. Кот взглянул на стену и пошёл к тому месту, где стояла колдунья, когда он её заметил.

– Здесь вот она стояла, – задумчиво пробормотал он. – Бледная, с горящими глазами, в рваной шубе, словно живое воплощение Морены. Только лицо вроде не старое, как должно быть в конце зимы. Лицо девичье было, гладкое, без морщин. Хмурилась, это да, а вот морщин не было.

– Ты чего здесь ищешь? – подошёл к Коту дед Артемий. От него пахло кислой капустой и пожаром. Серый треух почернел от сажи, да и сам дед был не чище. – Пошли в дом. Потушили. Спасибо Трезор заметил, упредил, а то бы большой убыток был. Новый лес-то, когда б завезли ещё, а нам не сегодня, завтра за мельницу браться пора.

Базиль тряхнул лохматой головой.

– Ты иди, Артемий Петрович, иди. А я тут ещё постою, может вспомню чего. Уж больно знакомое лицо у этой ведьмы было.

– Да разве ж то ведьма была? – Артельщик подпрыгнул на месте. – Морена то была, как есть Морена, в волчьей шубе.

– А чего же она нам тогда помогала?

– А может и не помогала? Может навредить хотела, да не смогла. – Дед выставил вперёд кургузую седую бородёнку и посмотрел на Кота с вызовом. Базиль пожал плечами.

– Может и не смогла. Да только сердцем чую, что не Морена то была.

Они постояли ещё чуток молча, поглядели друг на друга, на сарай обгорелый. Матвей, тот уже давно в сторожку ушёл. Ему видать больше всех от огня досталось. Парень сразу ведь хотел огнетушитель взять, внутрь кинулся, а ему огонь как в лицо пыхнет, чуть без глаз не остался.

– Ладно, пойду я, – сказал наконец Заяц. – Надо ещё Трезору спасибо сказать. Кость из борща что ли достать сахарную.

Оставшись один, Кот опять вернулся к пожарищу. Походил вокруг костра потухшего, потрогал обгоревшую мокрую стену. Её уже схватило морозцем, и она не так сильно сажей пачкала. Отряхнув ладони, Базиль вошёл внутрь. Здесь было совсем темно, но его глаза различали все детали, сложенные штабелями доски и брёвна, заготовленные для построек, рамы, перила и прочие детали. В дальнем углу лежал ящик с заклятым столбом. Крышка на нём была сдвинута чуть, и Базиль поправил её. Поставил на место. Столб по-прежнему пугал его, но уже не так как раньше. Обереги, что он сплёл всё же действовали и морок перестал им с дедом Егором являться. Кот вернулся к покосившейся двери, приподнял её, приладил на место.

– Да, могло быть и хуже, – сказал он, – прав Артемий, легко отделались. Одним испугом считай.