Бес

Шемайя пригласил нас в обширный зал, заставленный вазами с цветами и креслами.

Я очень хотел спросить Гиллеля о Мириам. Но понимал: это пустая трата времени, и кроме неловкости ни у меня, ни у сторожа, никаких чувств не вызовет.

Мы с Тарасом уселись в последнем ряду.

Гроб стоял впереди, на возвышении. Вокруг были расположены меноры - семисвечники с ярко горящими бездымными свечами.

Пахло натёртым мастикой деревом, горячим воском и ладаном.

Гиллель прошел к гробу, и встав за ним, как за конторкой, оглядел высокое собрание.

- Ну-с, пожалуй, приступим к обсуждению.

И открыл крышку гроба.

Глава 22

В гробу лежал труп. Это был пожилой мужчина, в окладистой бороде и густых усах, с кудрявой, зачёсанной назад шевелюрой. Благородная седина имела платиновый оттенок.

На трупе был старинного покроя двубортный костюм, жесткий целлулоидный воротничок подпирал шею.

Кожа трупа была изжелта-бледной, покрытой очень мелкими морщинками - как ссохшийся пергамент.

На груди, поверх сложенных рук, почему-то лежало вязание: клубок ниток и острые стальные спицы.

- Господин Плевако, - позвал Гиллель, и деликатно постучал в боковую стенку гроба. - Пора вставать.

Труп открыл морщинистые веки, пару секунд взгляд его был пустым и бессмысленным. Но вот в зрачках пробудилась искра, они задвигались, осматривая помещение, а затем раздался хриплый вдох - будто кто-то раздул мехи старого рассохшегося аккордеона.

Труп неожиданно сел - спина прямая, как палка, - и натужно закашлялся. Когда он открыл рот, из него вылетело облачко моли...

- Прошу извинить, милостивые государи. Задремал.

Голос у трупа был затхлый. Словно пролежал без употребления не один десяток лет.

- Добрый день, Теодор Никифорович, - вежливо сказал Гиллель. - Все в сборе. Можно начинать.

- Хорошо, хорошо... - протянув руку Гиллелю, труп начал выбираться из гроба.

Происходило это в несколько этапов: сначала он, помогая рукой, перекинул через борт гроба одну ногу. Затем - вторую. Потом, крепко навалившись на Гиллеля, он встал. Покачнулся, но вновь уцепился за сторожа и наконец обрёл равновесие.

Когда он поднялся, вязание свалилось на пол. Я с удивлением распознал почти довязанный носок...

- Ещё раз прошу прощения, господа, - голос трупа обретал всё большую мощь, становился густым, с приятными бархатными обертонами. - Одеревенел.

- Не обязательно проводить всё свободное время в... столь тесном пространстве, - мягко сказала Пульхерия.

- Традиции, милочка, надо соблюдать, - наставительно сказал труп. - К тому же, у меня агорафобия, - сделав несколько физкультурных телодвижений - в гулком помещении отчётливо раздавался хруст суставов, - труп повернулся к гробу и достал папку с документами.

Открыв первую страницу, он начал вдумчиво, строчку за строчкой, зачитывать договор директора цирка с графом.

Я смотрел на старика во все глаза. Никаких сомнений не оставалось, что передо мной - настоящий труп. Я не видел его ауры, не слышал дыхания, не чувствовал биения сердца. Внутренние органы его были ссохшимися, и пахло от него, как в древнем склепе: нафталином, пылью и сухими костями.

- Не вздумай назвать Теодора Никифоровича трупом вслух, - прошептал Тарас. - Ему это будет неприятно.

- А как тогда его называть? Кто он такой?..

- Господин Плевако - зомби.

- Что?

- Не что, а кто, - наставительно поправил Тарас. - В своё время он был одним из известнейших законников в Российской империи. И когда пришел его срок, некоторые посчитали слишком расточительным терять такого замечательного юриста... Был приглашен специалист с острова Гаити. Он-то и поднял Теодора Никифоровича из могилы, вернув стране одного из лучших стряпчих всех времён и народов.

- Чудны дела Твои, Господи, - пробормотал я любимую поговорку отца Прохора.

- Ещё как чудны! - широко улыбнулся Тарас. - Ты даже не представляешь, насколько.

Тем временем, господин Плевако добрался до последней страницы, озвучил её и захлопнул папку с документами.

- Прошу простить за столь долгую преамбулу, господа, - сказал законник. Из его рта вновь вылетела моль, и юрист смущенно прикрыл губы ладонью - словно громко икнул за столом. Присутствующие деликатно сделали вид, что ничего не заметили. - Но я не зря потратил ваше время. А всё для того, чтобы донести простую мысль: договор оформлен безупречно.

Раздался негромкий шум. Представители гильдий зашевелились, громко переговариваясь. На лицах всех без исключения отразилась паника.

- И шо, таки ни одной лазейки? - первым подал голос Гобсек.

- Вы меня знаете, Изя. Если бы она была - я бы её нашел.

- И что нам делать?.. - голос женщины лишь слегка подрагивал. И скорее не от страха, а от ярости. - Сдаться? Пойти на уступки этому... этой...

- Этот шмук хочет отжать весь мой гешефт, - вновь подал голос Гобсек. - Лично я на такое пойти не могу.

- Того, что вы уже накопили, с лихвой хватит на сотни лет безбедной жизни, - огрызнулась Пульхерия. - А у меня ответственность перед людьми. Морги имеют до ужаса небольшую вместимость.