Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Еще больше вопросов, лучше бы Ричард сказал, что это именно его рук дело. Несмело держа платье и преодолевая гостевой холл номера, я старалась предположить, кого в десять часов вечера могла принести нелегкая к моему порогу. Как ни странно, уставший мозг выдавал самые абсурдные варианты: уборщица, администратор, Коннор (а как бы хотелось), ФБР, йети – все, что угодно, но только не самый очевидный вариант.

За открытой дверью стоял мистер Камски. Мужчина уже успел сменить костюм и испачканную рубашку на серую футболку с темными синими штанами. На его ногах не было обуви, он был босиком. И, что больше меня удивило, в его руках покоилась непочатая бутылка шампанского с двумя бокалами на узких ножках. Взгляд уставших серых глаз говорил о ожидании подчинения, что я и сделала, отойдя в сторону от двери. Босс прошел внутрь.

Мы ведь никогда не употребляли алкоголь вместе. В моем организме процесс метаболизма происходил в сотни раз быстрее, чем у других людей, и потому всякий раз, когда Элайджа изъявлял желание разделить бутылку виски, я учтиво отказывалась видеть перед собой пьяного руководителя. Не следует сотруднику видеть похмельного босса, почему-то я была уверена в том, что подчиненные всегда собираются вместе без компании даже самого славного начальника. Кто-то когда-то мне сказал: «каждый работник хочет нажраться и обсудить своего чертового начальника в чертов корпоратив». Не знаю, кто был этот мудрый человек, ведь его голос даже не воспроизводился в разрушенной памяти. Однако его словам я верила, и всяческий раз учтиво переворачивала предложенный мне боссом бокал. Но не сейчас. Сейчас Камски смотрел на меня как-то по-особенному, как смотрят израненные уставшие души на своих психиатров. А может, это он был психиатром, а я пациентом. Не знаю. Но все же дала боссу пройти в гостиную, сама при этом молчаливо удалившись в ванную комнату.

Платье было бережно уложено на постель, сменившись просторной мужской рубашкой для сна, что доходила до середины бедра. Присутствие в комнате мужчины вроде бы намекало на более скромную одежду, но мне было до того наплевать от усталости, что я позволила себе немного вольностей в своем внешнем виде. В конце концов, мистер Камски не стесняется сверкать своим накаченным торсом, так чего мне-то боятся. Однако для приличия я, приняв быстро душ, все же нацепила весь комплект черного белья. Грудь и так до сих пор ощущает крепкую ладонь девианта, покрываясь мурашками. Не хватало еще смущать босса своим напряженным телом.

Гостиная несколько изменилась с момента моего ухода в ванную. Два белых кресла были сдвинуты Ричардом у электрического камина, над которым что-то бубнил телевизор. Мистер Камски сидел напротив искусственных языков пламени, изучая блеклым взором бокал искрящегося шампанского в руке. Чувствуя мурашки на влажной коже, я зашторила окна и уселась в свободное кресло. Теперь нас было двое. Молчащие люди в свете золотого камина и голубого свечения телевизора.

Бокалы были опустошены в течение нескольких минут в полном молчании. Ричард в синем пиджаке стоял у входа, сложив руки за спиной. Его голубой диод и вздрагивающие ресницы были единственными, что выдавало в нем искусственную жизнь. Хотя ее и жизнью не назовешь. Пока Коннор самостоятельно принимал решение, пока Коннор чувствовал весь окружающий мир, пока девианты испытывали эмоции и сами управляли своей судьбой, Ричард позволял лепить себя, как из пластилина, не допуская даже мысли о возможном неподчинении боссу. Идеальная машина идеального гения. Отныне я со своим стремлением получить скрываемое боссом прошлое больше не вписывалась в этот круг.

– Что с приемом? – сидеть в молчании было просто пыткой. Подобрав под себя ноги и устало откинувшись на белую спинку кресла, я позволила боссу наполнить бокал в своей руке. Слегка мокрые от душа концы волос спутались, грузно спускаясь вниз по левому плечу. На просторной рубашке, что застегнута на все пуговицы под горло, виднелось несколько влажных пятен.

– Кервен распустил всех гостей, – Камски наполнил и свой бокал, при этом не желая смотреть на него. Мужчина выждал некоторую паузу прежде, чем с усмешкой продолжить свои рассуждения. – Даже удивительно, что во всем этом мраке еще остались люди, способные на такую верность.

Он говорил это о своем друге, но я воспринимала его слова на свой счет. Мужской голос был полон удручения, босс желал высказать свое мнение о произошедшем. И все же я не могла не подумать об этой фразе, как о прямом намеке на мою непрофессиональность. В горле начала осаждаться обида, подкрепляемая чувством собственной беспомощности.

– Мне бы очень хотелось услышать твою историю, Тони, – не сводя взора с камина, едва ли не прошептал босс. Темные, завязанные в хвост волосы блестели голубым и золотым светом, напоминая о том, чьи пряди недавно скользили между пальцев, – но я не стану допытываться до твоей души.