Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Дориан, заприметив мои нахмуренные брови, вернулся к компьютеру, оставив меня кипеть в собственном соку. Я через силу заставила себя встать с места, нацепить туфли и, с силой сжимая плащ с сумкой, скованно пройти к двери. Холодная ручка на некоторое время словно бы вернула меня в реальность, я даже начала просчитывать все варианты и пути отхода от стоящего за дверью Ричарда, однако услышанное в следующую секунду вновь вернуло меня в состояние потерянности.

– Анна.

Имя, как молния среди ясного неба, заставило меня резко обернуться головой на девяносто градусов. Я слышала, как сердце в который раз изменяет свой ритм, ощущала легкие позывы боли в голове, но ничто из этого не было мной же остановлено. Прошедшая ночь вернулась, я снова чувствую себя в постели в окружении света телевизионного экрана и искусственного тепла, что источал прекрасный во всех отношениях девиант. Но в этот раз в голове слышался не удрученный, полный мук и боли голос, напоминающий мне о том, что я не та прекрасная капризная роза из прошлого. Вместо него я слышала перепуганный тон детектива, что сжимал женское плечо, не давая встретившемуся на приеме охраннику пройти мимо.

Анна, это же я – Коннор.

Дориан смотрел на меня искоса, точно желая рассмотреть во мне определенные реакции. Кажется, именно их он и рассмотрел, учитывая, как быстро сощурились глаза и с каким напряжением были произнесены следующие наставления:

– Если ты и вправду желаешь узнать свое прошлое – не бойся головокружений или кровопотерь. Бойся боли от осознания, кто в действительности всадил нож в спину.

Сказав это, Джон поправил очки и, слегка приподняв подбородок, полностью погрузился в монитор.

Я несколько раз пыталась что-то сказать, однако вместо этого беззвучно открывала и закрывала рот. Ни одно слово не было мною проронено, напротив: понимая важность молчания сейчас, я туманно открыла дверь и вышла в коридор. Кабинет за спиной закрылся.

Здесь было куда темнее, чем в стенах у психиатра, однако эта тьма и окутывающая тишина позволили мне сосредоточиться на всем услышанном. Мысли в голове метались, как встревоженные летучие мыши, оставалось только ловить их и пытаться вернуть в общий ряд, дабы выстроить логическую цепочку. Но разве я могла в этом ворохе бессвязной информации найти что-то общее для основы?

Психиатр называл его по имени. Он и ко мне обратился, употребив треклятое «Анна», которая теперь начала не просто раздражать, но поистине, по животному пугать. Сам Джон Майкл Дориан говорил о головокружениях и крови, как будто бы знал, что именно я испытывала каждый раз, ввергаясь в пучину воспоминаний и галлюцинаций. Он знал о моих нестабильностях! Давал отчет о значимости детектива в моей жизни, наверняка как в настоящей, так и в прошлой! Он лично уверял меня вот уже на протяжении месяца в важности сеансов, поддерживал и помогал освоить проявляющиеся после гипноза воспоминания! И вдруг предлагает мне остановиться, взять себя в руки и ломануться за закрытую дверь, окончательно разрушив обломки красной стены.

Что ж… не знаю, кто эта Анна. Но узнать ее личность намерена до того, как покину эти сраные штаты.

Ощущая прилив сил и уверенности, я с боеготовностью взглянула на стоящего рядом Ричарда. Андроид возвышался бок-о-бок, его диод переливался спокойным голубым цветом, сама машина смотрела ровно перед собой. Реакций на мое появление не следовало, и это прибавило к уверенности еще и раздражительность.

– Ричард?

Робот продолжал смотреть вперед немигающим взором. Я провела несколько раз рукой перед его глазами – тщетно. Сделала несколько щелчков вблизи от правого уха – бесполезно. Ричард далеко и глубоко завис в своих чертогах разума, на этот раз уже сам представ слабым и беззащитным. Там, в стенах холодной ванной комнаты в бело-золотых тонах андроид сидел передо мной на корточках, стараясь вернуть в реальность. Это для меня с начала сна прошло всего несколько минут, после которых перед глазами предстал андроид с серыми радужками и совершенными чертами лица. На деле я могла лишь гадать, как долго вшивый кусок пластика вглядывался в испачканное кровью лицо, анализируя каждый удар сердца.

Но сейчас меня не волновала машина с ее странным поведением. В который раз подряд жестокая вселенная предоставляет шанс вырваться из тяжелого речного потока событий, самостоятельно выбрав путь. Столь неестественные для злодейки-вселенной подарки вызывали бы страх и непонимание, ведь именно эта тварь прошлой ночью тыкала пальцем в унизительном жесте, глядя сверху вниз на отчаявшееся забитое под раковиной существо. И вот, мне вдруг предоставлена возможность вершить свою судьбу собственными руками, точно и не было никакого садизма у того, кто смотрит сверху. И я свой путь выбрала еще в тот момент, когда перестала ждать следующего поезда, вопреки желаниям Камски и Гэвина бросившись за уходящим.