Бесчувственные. Игры разума (СИ)

– Проклятье, – почти шепотом выругался Ричард. Ветер ответил ему яростным порывом в лицо, после чего андроид в белом пиджаке, сурово осмотрев окрестности в опасливом нежелании увидеть постороннего, скрылся в здании.

Я бежала так быстро, что голова спустя десять минут начала гудеть. Ни единая мышца не сигналила о боли, точно я не в первый раз уже вот так несусь по улицам в поисках единственно важного места. Но ведь это и был не первый раз. Когда-то давно некий солдат с умерщвленным внутри бойцом мчался по дорогам сквозь морозный ветер и слезы. За спиной доносился голос Элайджи Камски, перед глазами в естественном свете блестело дуло револьвера. Тогда Анна вверглась в паническую атаку, она испытывала такое отчаяние из-за звуков разорванных цепей на сердце, что готова была крушить все вокруг. И она крушила. Яростно, с криками разбивала мерцающие экраны в подвале маленького съемного домика, навсегда оставив в своей голове дурные ассоциации с темными лестницами, ведущими в подвальное помещение. Жизнь вытекала из задыхающегося тела на усеянном осколками полу, и некто прекрасный открыл свои объятия для того, чтобы спасти душу. Тогда мне было так страшно и горестно, скорбно по ушедшей бесчувственности. Но сейчас я задыхаюсь от восторга, время от времени улыбаясь едва ли не во все тридцать два зуба. Ветер бросает в лицо весенний последождевой холод, и я радуюсь так, как будто он был самым желанным за последние несколько лет.

Черта города показалась слишком быстро. С какой же скоростью я неслась мимо лесов и поворотов, полностью отдаваясь мышечной памяти! Темные коттеджи, в большинстве которых люди уже спали, как будто бы провожали меня восторженным взором. На пути встречались редкие прохожие, и все они как один недоуменно смотрели в след человеку в военной экипировке и оружию наперевес. Револьвер и ПБ были плотно прижаты к бедрам, дубинка и «малышка» держались крепко, и тем не менее каждый шаг вызывал инерционное движение металла, ощущаясь на каждой ноге значительным грузом. Но я бежала, и мне было плевать. Даже если бы что-то выпало по дороге, мне было бы плевать! Я забыла обо всем, время от времени едва ли не срываясь на беспечный счастливый смех. Забыла об оружии, о нападении подразделения и словах Трента, забыла о бедном несчастном пауке в отсеке пояса! Настолько мне было легко и тепло в душе, что абсолютно все потеряло значение.

Он ждал меня. Ждал после всего, что я ему наговорила! Прислал свой адрес, пусть даже со скрытого номера, но он ждал, и я неслась к нему, как будто это был последний шанс увидеть его. Хотя почему как будто… ведь так оно и есть.

Это было так прекрасно: нестись по улицам мимо редких машин и молчаливых зданий, потеряв счет времени. В доме Камски я сомневалась в своем решении, но здесь, посреди очередного района на пути к единственно важному созданию я ни в чем уже не сомневалась. Ветер продолжал кидаться в лицо, хвост ощутимо бил по спине. Привычные крупные ботинки поднимали плеск луж, в моих глазах горели звезды. Нет, не так. Я полностью горела изнутри.

Его повторяющийся перед глазами облик добавлял мышцам сил. Время перестало существовать в своем привычном виде, теперь оно, как река, бурно несется вперед, физически ощущаясь на плечах. Он ждал. И я бежала к нему.

Я словно птица, летящая далеко за горизонт в желании встретить теплые ветра юга.

Я – маленький мотылек с хрупкими крыльями, медленно порхающий на встречу яркой уличной лампе.

Он – солнце, за которым я, как подсолнух, жадно поворачиваю голову.

Мне было плевать, нужна ли я ему. Он был мне нужен. Это главное.

Часы начали подходить к двенадцати часам ночи, когда луна пробилась сквозь тонкую пелену облаков и вместе со звездами озарила крыши высоток. Асфальтированные дороги блестели в лучах фонарей и небесных тел, с остановок скапывали остатки вечернего дождя. В какой-то момент я, совсем потерявшаяся в мыслях, вдруг встала посреди пустынной дороги и поняла: я не помню, куда дальше идти. Память отказывалась выдавать рефлексивные воспоминания, как и мышцы вдруг решили отдать бразды правления сознанию. Торопливо осматриваясь по сторонам, я пыталась найти хоть какой-то указатель, хоть что-то, что подскажет мне нужное направление. Увы, этого так и не случилось.

– Черт! – сжимая кулаки, я сдавила уши и постаралась усмирить нарастающую панику. Не могу же я остаться здесь, посреди ярко освещенной пустой улицы какого-то сраного бизнес-центра?!

На усмирение дыхания было потрачено не меньше пяти минут. Когда истерика в груди унялась, я сделала глубокий вздох, убрала руки от ушей и осмотрелась. Электронная остановка с расписанием автобусов, высокое здание офисного стиля, несколько деревьев по обеим обочинам. Лавочки блестели мелкими каплями, ни единой живой души в округе. Только ветер, свет в некоторых окнах высотки и далекий звук проезжающей машины.