Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Уже у двери я со сбивчивым дыханием занесла руку, дабы нарушить тишину здания стуком. Чувствую, что именно на этом доме все и закончится. Чувствую, что внутри меня ждет не только детектив с бережными руками, но множество ответов, для которых у меня даже не было вопросов. Чувствую, что не должна стучаться в свой собственный дом.

Мысль заставила меня с трепетом вздернуть уголки губ. И вот рука, опущенная вниз, аккуратно нажимает на дверную ручку. Тишину замолчавшего ветра пронзил скрип металлического механизма.

Коридор был темен. Из комнаты слева однозначно сочился свет теплого оттенка, однако остальная часть погружена во тьму и тишину. Несмело закрыв за собой дверь, я прошла вперед и осмотрела стены. Прямо перед лицом вверх бежала лестница с ворсистым ковром, справа была кухня. Последнюю я даже не удостоила и взглядом. Стояла в ступоре и не могла отвести взора от коридорной тумбочки, на которой лакированными деревянными ножнами блестела катана в свете каминных лучей. Прошло не меньше минуты прежде чем я, затаив дыхание, все же смогла сделать шаг навстречу оружию.

Блаженный шепот в голове нарастал с каждым сокращающимся сантиметром. Вторая личность почти кричала, с упоением взывала ко мне, требовала взять катану в руки, но я могла лишь стоять и смотреть на удлиненный изящный предмет. Запах чистящего средства пропитывал воздух, как будто совсем недавно кто-то полировал лезвие бережными движениями спиртовой салфетки. Я помню ее прощальный блеск над кромкой речной воды. Помню, как восхищенно шептала катана в трюме «Иерихона», напиваясь кровью трех штурмовиков в холодной каюте, что едва не убили андроида-домохозяйку и “ребенка”. Помню даже пронзительный требовательный крик оружия в те моменты, когда Рид пытался дотронуться до рукоятки в собственной машине. Чертов Гэвин-мать-его-Рид и эти его отвратительные отпечатки пальцев, которые я полчаса судорожно стирала во второй рабочий день на территории департамента полиции.

Подняв руку, я бережно коснулась пальцами кожаных красно-черных швов на рукояти. Восторженный писк в голове сменился блаженным молчанием, точно некто сейчас в голове упивался моим теплом. Швы были такими холодными, такими приятными на ощупь. И все же было в этом запахе чистоты нечто странное. Ведь я не дотрагивалась до боевой подруги вот уже месяц. Тогда откуда этот приятный аромат, навевающий воспоминания о сидящем напротив андроиде с красными и синими пятнами крови на рубашке? Его лицо все еще скрыто, но я помню то разочарование и легкую обиду, когда оповестила машину, что дальше вполне смогу справиться сама.

Боже, я ведь даже помню твое имя, подруга.

– Коннор, – почти шепотом со вздрагивающими ресницами произнесла я. Голос в голове благодарствено зашептал что-то неразборчивое.

Едва вспомнив имя катаны, я тут же вспомнила и маленькое существо, что вместе с катаной жило вместе со мной в съемном доме. Подпрыгнув на месте от испуга, я судорожно начала шариться в отсеках. Святой Дарвин, лишь бы ты был жив, парень! Спичечная коробка оказалась слегка помятой, но в больше степени целой. Слегка пригнувшись в страхе нарастающей бури от маленького друга, я отодвинула коробок наружу и встряхнула над коридорной тумбой. Паучок, сжав лапы, грузно свалился на темную поверхность.

– Ты как, парень? – виновато прошептала я. – Живой?

Паук медленно расправил все лапки, при этом пьяно пошатываясь из стороны в сторону. Одна из его конечностей была приподнята в воздух совсем как в доме на улице Томпсон, и насекомое, точно недовольно ругаясь, пригрозило мне лапкой. Уверена, будь у него голосовые связки, и я бы сейчас такой мат в свою сторону слушала, что даже у Хэнка Андерсона язык не повернется его произносить.

– Ну, прости, – я оправдывалась перед пьяным пауком, и это меня даже не смущало. Кажется, мне все еще нужна помощь Дориана. – Что-то мне подсказывает, что наше с тобой место здесь.

Паук опустил лапку, быстро поддался вперед, как бы угрожая, после чего скрылся в темноте под катаной. Надеюсь, что он не додумается вить паутину рядом с оружием, иначе точно дихлофосом воспользуюсь.

Убедившись в живучести маленького насекомого, я выпрямилась и вдруг сама себя почувствовала пауком. Он, как и я, попал в незнакомое место. Он, как и я, теперь вынужден осматриваться в поисках безопасной зоны. Но здесь везде безопасная зона, не так ли? Это мой дом, мое прошлое, тот самый мир, который люди выстраивают в желании скрыться от окружения. Именно в родных стенах человек ощущает себя действительно в безопасности. Именно в родные стены люди несутся как можно быстрее, получая дурные вести или испытывая чувство беззащитности. Еще одна причина почему я так нетерпеливо неслась сюда. Пусть здесь нет бурной реки за окном от пола до потолка. Здесь было куда прекрасней и безопасней, чем где-либо еще.