Бесчувственные. Игры разума (СИ)

– Указатель, – словно разговаривая с собой, я повторяла это слово раз за разом, точно заклинание на появление столь желанного объекта. Подействовало не дурно: электронный экран-указатель словно возник из ниоткуда за стеной стеклянной остановки.

Быстро пройдя к светящему монитору, я торопливо забегала пальцами по сенсору. Набирать буквы оказалось тяжело: руки тряслись от нетерпения, взбешенные легкие не давали холодно мыслить. В строке поиска то и дело, что выводились различные улицы со схожим названием: «Заян», «Зен-тауер», «Зендер-пауевер-стрит». Какое угодно, но только не нужное мне!

– Ну же, твою мать, соберись! – орала я самой себе, уже желая отпинать ни в чем неповинный указатель.

Поисковик, точно испугавшись и вправду быть разгромленным, тут же выдал нужную улицу и карту маршрута от нынешнего местоположения. С губ сорвался победный «Ха!», после чего я уже вновь неслась на всех порах к дому с бордовыми стенами.

Интересно, какой он, с восторгом задавалась вопросами я, сворачивая в переулок мимо шумной подвыпившей компании. В спину донесся смех и имитированные пьяные звуки выстрела, намекающие на мои полные боеготовность и безумство. Интересно, как много в доме комнат, в какой из них детектив проводит больше времени, держит ли все двери открытыми или закрывает плотно каждую из них? Включается ли в его доме телевизор, и есть ли он вообще? Искусственный ли камин в его гостиной, или же андроид приверженец всего «натурального»? Висят ли картины на стенах, стоит ли будильник у не нужной ему постели, смотрят ли на андроида навсегда застывшие лица с фотографий? А если смотрят, то кому они принадлежат?

Моей скорости мог позавидовать сам Михаил Шумахер. Я чувствовала, что мышцы начинают голодать из-за нехватки кислорода, что не успевал усваиваться легкими, однако заставляла каждое мышечное волокно сокращаться через напряжение и боль. Улицы сменялись быстро, ни один указатель не был мною изучен. Карта стояла перед глазами так ясно, словно бы здесь и сейчас я вижу ее перед собой.

Постепенно районы сменились жилыми кварталами, кварталы – улицами с коттеджами. Зендер-стрит не был самым богатым районом, однако цена земли до начала бунтов выходила за рамки среднего. Не знаю, откуда у меня такая информация, но знаю, что некий мужчина после окончания войны собрал двоих детей, выставил бордовый дом на продажу за четыре тысячи долларов и покинул город, едва заключив сделку с риелтором. Последний был хорошим работником. И за те суммы, что ему платили, этот риелтор мог купить последний этаж в самом аду…

Прощупав эту мысль, я вновь лучезарно улыбнулась через порывистое дыхание. Легкие жалобно сжимались, каждый капилляр поглощал как можно больше кислорода, однако углекислый газ от такого рвения застаивался, и я начинала ощущать нарастающую темноту перед глазами. Но я не собиралась останавливаться. Даже если сосуды от напряжения лопнут, и на асфальт снова упадут капли крови, я не стану останавливаться. Он ждал меня. И я не хочу заставлять его ждать дальше.

Зендер-стрит был погружен в темноту сильнее остальных улиц. Фонари по обочинам были высокими, но редкими, и потому их света хватало только для освещения небольшого круглого участка дороги. Я не осматривалась по сторонам, не искала свет в окнах все еще нежилых домов. Ноги несли вперед на автомате, и когда бордовый высокий дом оказался по правую сторону – все мышцы тут же умолкли. Тело с грохотом повалилось на землю.

Вот она я – лежу на тротуаре с выдыхающими углекислый газ легкими, и стараюсь не покинуть этот мир своим сознанием. Когда-то я уже валялась практически так же посреди заснеженной улицы не в силах пройти вшивые два метра до пункта утилизации номер пять, и вселенная тыкала в меня указательным пальцем, насмехаясь над моей слабостью. Но тогда мне было страшно, а сейчас я и вправду счастлива. Необоснованно, беспричинно, но счастлива. И никто не тыкает в меня пальцем, напротив: звезды и луна как будто склоняют надо мной головы в знак уважения.

Улыбнувшись трепетным чувствам внутри, я уже без спеха поднялась на ноги, отряхнулась и встала напротив дорожки. Широкая асфальтированная тропинка вела прямо к дверям, из полупрозрачных занавесок в гостиную сочился мягкий теплый свет. Это и был тот самый камин, о котором я гадала двадцать минут назад. Хочу знать, какой он: электрический или настоящий?

– Все хорошо, Анна, – направив расправленные ладони вниз к земле, я закрыла глаза и попыталась успокоить беснующихся в груди канареек. – Мы с тобой добрались.

«Добрались» пронеслось в голове уверенным голосом второй личности. Голосом андроида-детектива.

Кое-как усмирив сердце с помощью нескольких глубоких вздохов, я сделала первый шаг навстречу дому. Темные высокие стены смотрелись устрашающе и в то же время дружелюбно. Серый Reno стоял на подъездной дорожке в одном метре от опущенной двери гаража. Похоже, детектив никогда не ставит машину на место, промелькнула мысль.