Бесчувственные. Игры разума (СИ)

– Извини… мне нужно побыть одной, – это было куда лучшим решением, учитывая, сколько дерьма приходилось вычищать изнутри. Я кипела в чувствах, как в собственном соку. Уж лучше я буду сидеть тихонько в сторонке, перебирая свои ощущения, как обычно перебирают карты опытные крупье за покерным столиком, чем буду орать и метаться из стороны в сторону, ломая все на своем пути. Последняя идея была заманчивой, но все же кое-что сохранилось во мне с не таких далеких времен совместного с Коннором проживания –выдержка и стойкость, неосознанно воспитанные андроидом в моей эмоционально-бурной личности. – Хочу перебрать некоторые мысли в одиночестве.

Не взглянув на Коннора с опущенными руками, я грузно уселась лицом к камину по левую сторону. Тепло обволакивало меня изнутри, кожа больше не покрывалась мурашками, мышцы не содрогались. Злость, обида и тоска сменились молчаливой пустотой. Я хотела перебрать мысли в одиночестве, но почему сейчас эти мысли молчали? Почему покинули сознание, как растворившаяся в речном ветре вторая личность? Теперь-то она никогда больше не будет шептать из коридора, требуя чистки. Я больше не буду просыпаться ночью в холодном поту от чужеродного шепота в голове, как и не стану прислушиваться к тишине в поисках кого-то незримого, но присутствующего. Кажется, я даже понимаю, почему весь день за спиной в знак поддержки воображался именно детектив. Вторая личность вдруг решила принять именно его облик, при этом получив возможность хоть как-то связываться со мной со стороны треснувшей стены. Тишина в голове такая непривычная, такая неестественная. Кажется, мне будет не хватать другого человека в собственном сознании.

Я слышала, как Коннор сделал несколько шагов в сторону выхода, однако не услышала звука открывающихся дверей или скрипа ступенек на второй этаж. В голове проносились все мыслимые и немыслимые молитвы, просьбы оставить меня хотя бы на час в покое. Однако когда Коннор вернулся в гостиную и вдруг уселся справа лицом к камину – я с удивлением дернула в его сторону головой. Еще одна странность на сегодняшний вечер: идущий наперекор моим просьбам Коннор. Такого за ним не замечалось ни во время совместной жизни, ни после встречи на приеме.

– Коннор, я хочу побыть одна, – не сводя взора с огня, без нажима произнесла я.

– Нет.

Окончательно опешив от одного лишь слова, я испуганно и нахмурено одновременно посмотрела на профиль сидящего рядом андроида. Коннор наблюдал за языками пламени, тени и блики которых играли на его изящном лице. Темные родинки словно улыбались искусственному теплу камина, прядь волос колыхалась в такт его движениям. Мне нравилось смотреть на вздрагивающие черные ресницы, на движения полных губ, на изредка хмурящиеся брови. Все такой же прекрасный, как и в первый день совместной работы. Сейчас даже забавно вспоминать, как огромные красные буквы «ВНИМАНИЕ! ДЕВИАНТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ» вызывало у меня непонимание и отчуждение, мол, какое отклонение, о чем вы? Это же просто машина! Уверена, не я одна смотрю на андроида полным восхищения взглядом. Но только мне была доступна истинность этого удивительного создания.

Как странно… Элайджа Камски создал столь отзывчивое и доброе существо, при этом сам являясь истинным Дьяволом. А еще говорят, что яблоко от яблони не далеко падает. Видимо, те, кто живет по такому принципу, просто не встречал этих двоих.

Воспоминания о Камски вызвали и другие события, из-за которых я сейчас сидела и сощуренно пыталась рассмотреть в Конноре ответы на все возникшие вопросы. Андроид не смотрел в мою сторону, все еще безучастно рассматривая электрический огонь, от которого нас обоих отделял всего один метр. Я же прокручивала в голове растягивающий слова голос Элайджи, что спрашивал «говорил ли вам Коннор когда-нибудь “нет”», намекая на абсурдность моего отношения к девиантам, как к людям. Коннор и вправду никогда не говорил «Нет». В ход шли самые разные фразы и слова из разряда: не думаю, не считаю, не стоит, не лучшая идея.

Но никогда. Никогда слово «нет».

– Ты никогда не говорил мне «нет», – сама себе произнесла я.

Коннор игнорировал мои слова. Он, как ни в чем не бывало, точно и не было этих последних пятнадцати минут самобичевания, говорил спокойно, мягко:

– Не имеет значения, как тебя зовут. Любишь ты меня, или ненавидишь. Я больше не оставлю тебя в одиночестве.

– Почему ты это делаешь? После всего случившегося, это ты должен на меня злиться!

Я искренне не понимала его реакций! Всего месяц назад я отбросила память о нем в желании избавиться от боли утраты, но андроид ведет себя так, как будто я просто ушла в магазин за хлебушком и не вернулась по причине того, что заблудилась! Любой другой на его месте вычеркнул меня из своей жизни, забыл бы имя, перестал бы ждать, когда откроется входная дверь! Но ведь он не любой. И уж точно не другой. Он – Коннор. Единственный в своем роде, несмотря на то, что андроидов по миру ходит свыше нескольких сотен тысяч.