Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

И вот, когда вновь, в третий раз, опять в Константинополе, был мною при блаженном Каллисте, украшавшем патриарший трон,[119] созван собор,[120] тогда снова появляется определение, защищающее и подтверждающее первое и второе определения, а Григору осуждающее вместе с Акиндином и Варлаамом. Григора же, не стерпев это вынесенное против него решение, выступает против определения и исходит не из Божественного Писания, не из учения божественных отцов и богословов, но изрыгает кощунственные речи из нутра своего. Из-за этого-то и святейшим патриархом Филофеем была создана книга, подобная содомскому огню, испепеляющему кощунственные и нечестивые языки.[121]

Так ведь обстояло дело. Не дошли ли мы, пожалуй, в споре до такого крайнего накала страстей, что надо бы счесть все их нападения бесплодными и положить конец писаниям опровержений?

Но потом, уже в четвертый раз, поднялись некие и, подобно предыдущим, высказали кощунственные слова о Божием свете. В неоспоримых умозаключениях они, как им кажется, имеют силу, пытаясь доказать ложь. Подобало бы никакого ответа не давать ни им, ни другим, если кто когда-нибудь попытается сказать об упомянутом выше: ведь достаточно Божией милостью появившихся раньше определений, а также книг, написанных, как сказано, блаженным Григорием Фессалоникийским и святейшим патриархом Филофеем.

Но некоторые из наших друзей пожелали, чтобы мы выступили в защиту и опровергли то, что говорят упомянутые люди. Хотя нам и нелегко браться за это дело, однако, исполняя их желание, призвав Иисуса — свет Отеческий, сущий, «истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1,9), через Который мы получили доступ (ср.: Рим. 5, 2) к Источнику света — Отцу, начинаем этот спор. И да будет нам дарована сила от Бога!

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРЕПИСКЕ С ЛЕГАТОМ ПАВЛОМ

С наступлением шесть тысяч восемьсот семьдесят седьмого года[122] в Византий[123] из Италии прибыл ученый муж именем Павел — тот самый, который, выполняя посольскую миссию по некоторым государственным делам от римского папы Урбана к императору Иоанну Палеологу, объявил себя патриархом Константинополя. И этот вот Павел, услышав много хулы от единомышленников Варлаама и Акиндина, наводящих клеветы на св. Константинопольскую церковь, очень захотел осведомиться у кого-нибудь из сторонников Церкви, верно ли то, что говорят о них, или нет. Узнав об этом, император Кантакузин послал Павлу приглашение во дворец.

И поговорив с ним об интересующих его вопросах дважды, трижды и многократно, доказал ему, что те, кто рассуждают подобно Акиндину и Варлааму, плохо рассуждают, и что они к тому же суть клеветники и наглецы не только по отношению к Константинопольской церкви, но и по отношению к святым учителям и что св. Константинопольская церковь правильно мыслит и в согласии со всеми святыми.

Эти разговоры, разъясняющие каждый пункт исследования, изложены в настоящей книге по частям.

ПИСЬМО ЕПИСКОПУ ИОАННУ НА КИПР

Возлюбленный Богом епископ Карпафии, проэдр Констанции и Амохоста, господин Иоанн! Царственность моя, хотя и не имела обыкновения писать к тебе, возлюбленному Богом, но ради добродетели, коей ты наделен от природы, и боговдохновленного образа мыслей, который ты питаешь, принимала тебя прежде и теперь намерена написать тебе и сообщить о некоторых необходимых вещах. До сих пор кое-какие обстоятельства этому препятствовали. Теперь же я излагаю и объясняю тебе то, чего не сообщил доныне.