Беседа с папским легатом, диалог с иудеем, и другие сочинения

Уже тридцать лет назад и даже больше, как некий человек, калабриец родом, по имени Варлаам, воспитанный на эллинской премудрости, прибыв сюда и пробыв здесь немало времени, начал обвинять находящихся здесь исихастов и извергать из себя нечестивые догматы. Когда святейший митрополит Фессалоники Григорий Палама, бывший тогда иеромонахом, стал его опровергать, тот дошел до такой степени бесстыдства, что дерзнул написать особую книгу, наполненную его зломысленными богохульствами и зловредными мнениями, и нагло вручить ее тогдашнему патриарху господину Иоанну. Узнав об этом, высочайший император ромеев блаженной памяти прославленный господин Андроник Палеолог, брат царственности моей, созвал собор в досточтимом божественном храме Премудрости Слова Божиего, призвав на него многих из пребывающих в исихии, которых сей Варлаам обвинял в порочных мнениях, и особо — упомянутого достойнейшего иеромонаха господина Григория Паламу — того, который позже занял Фессалоникийскую кафедру. На заседании император сам лично, в присутствии патриарха, всего синклита и собора приблизительного тридцати шести архиереев, произвел рассмотрение этого вопроса. И было объявлено, как со стороны самого императора, патриарха и синклита, так и всего явившегося во множестве народа, словно из одних уст, что то, что Варлаам говорит и пишет, преисполнено кощунств, порочных заключений и далеко от христианского мировоззрения. Поэтому и при таких обстоятельствах появилось соборное определение, оправдывающее вышеупомянутых монахов, особенно же господина Григория Паламу Фессалоникийского; оно было помечено подписями патриарха и всего собора: да будут преданы анафеме те, кто осмелится опровергать и оспаривать это определение.

Варлаам, как сказано, ушел. Некий же монах, Григорий Акиндин по имени, будучи прямым учеником этого Варлаама, воспринял его заблуждения и ересь. Затем, сочтя некоей неожиданной удачей то смятение, которое произошло среди нас, когда император, брат царственности моей, умер, он обучил ереси многих из здешних. Узнав об этом, высочайшая императрица ромеев, сестра царственности моей, госпожа Палеологиня, славная и блаженная, созвала в своем присутствии собор. Собор постановил, чтобы то, что говорит этот Акиндин, было с гневом отвергнуто и изгнано, и чтобы сам он, как еретик и человек порочных мнений, равно как и учитель его, тот Варлаам, были отлучены, по обычаю, с амвона в неделю Православия. Но это не все, что было сделано по отношению к ним: тогдашний патриарх, господин Иоанн, рукоположивший в диаконы Акиндина и защищавший его слова, был разжалован. И не потому только он был разжалован, что явно держался еретических и пагубных догматов того, но и потому, что сам писал и подписывал соборное определение, подвергающее анафеме всякого, кто в какой-либо степени захотел бы его опровергнуть.

И вот снова архиереями, составившими первое определение, и теми, кто были рукоположены и стали архиереями после того, было выпущено второе соборное определение, подтверждающее и подкрепляющее первое. Это произошло и было сделано, когда я находился еще вне Константинополя, ибо я еще им не владел.[124] После же того, как я вошел в этот возвеличенный Богом Константинополь и вся власть над ромеями оказалась у моей царственности, воззвали ко мне все принявшие сторону Акиндина, крича, что они подверглись несправедливости и просят суда, который и состоялся тогда согласно их просьбе. По этой причине царственность моя через послов приглашает из Фессалоники названного господина Григория Паламу. И по просьбе тех был созван собор. В течение многих дней рассматривалось сказанное ими — не единожды и не дважды, но три и пять раз, — и снова, как всегда, они были единогласно осуждены, причем об этом было выпущено еще и третье определение, подписанное царственностью моей, высочайшим императором ромеев, и любимейшим сыном царственности моей господином Иоанном Палеологом, патриархом господином Каллистом и собором.

Они же, совершенно как неизлечимо больные, не захотели принять лекарства раскаяния. Одни из них еще здесь находятся, другие же ушли куда кто захотел, так что некоторые появились и там у вас, а именно — сначала кувикулярий Атуэм, Антоний, называемый Финикийцем, и другие, потом — и епископ Тира, который, подделав простгамы (грамоты), как будто он был там назван, и таким образом изготовив патриаршии письма, явился в Сирию и, склонив некоторых на свою сторону, стал патриархом Антиохии; будучи же обличен и там, он был смещен. Эти люди, которые прибыли туда тогда.