Бешеный шарик

Обелиск все так же обманчиво казался единственным местом, где люди могли продолжить достойное существование. Оставляя свои обедневшие дома, эшенлендцы из поселений стали стекаться в столицу. Они были озлоблены и решительны. Многие не гнушались убийством, добывая для себя кров. Среди ночи, крепкие мужчины вторгались в чужой дом, безжалостно убивали хозяев и выбрасывали поверженные трупы из окна. Такой прецедент сразу же пустил корни. Борьба за место в Обелиске набирала обороты и велась открыто, но жители столицы заблуждались, думая, что их противники – это южане.

2

– Сумасшедшие головорезы из богом забытых поселений не представляют для меня угрозы. – спокойно произнес Фейт. – Они удовлетворяют свои базовые потребности единственным доступным способом. Я их прекрасно понимаю. На наших глазах разворачивается естественный отбор, отвечающий всем запросам нынешнего времени.

Это был один из редких моментов, когда президент Эшенленда пребывал в трезвом сознании и общем физическом тонусе. Как только реальность отвоевывала внимание Фейта, он сразу же вызывал к себе Сильверстейна.

– Ситуация набирает опасные обороты. Я не в силах контролировать ход событий. – нервно вторил Сильверстейн.

– Да, ты упустил кое-что поважнее. Сегодня утром мне пришло письмо. Прочти его.

Опасаясь подвоха, Сильверствейн медленно подошел к экрану. Он боялся, что за его спиной все это время собирали компромат для Фейта. К счастью для него, это было короткое письмо от Верховного Святителя, в котором излагалось следующее послание:

«Спешу уведомить Вас, что как духовно-нравственный ориентир эшенлендцев, с этого дня я прекращаю всяческую поддержку президента и правительства. Принять столь тяжелое решение меня побудили последние события, на которые невозможно закрывать глаза.

По городу, словно чума, расползаются дикари! Ваше попустительство позволило им перейти все человеческие и духовные границы! Они считают себя в праве лишать людей жизни и не гнушаются надругательством над убиенными!

Жители Обелиска живут в страхе. Их сердца поражает ненависть и желание мести. Некогда дружный народ несет опасность для самого себя! Люди ведут себя подобно крысам в закрытой коробке! Власть дремлет! За все эти черные недели мы не видели действий со стороны правительства! О существовании президента мы и вовсе стали забывать!

Я не могу взять на себя грех и дальше потворствовать Вашим причудам! С полной ответственностью могу заявить – Фейт уже давно не глава Эшенленда! Вы с трудом смогли бы управлять своим личным кабинетом, дай вам такую возможность!

В Эшенленде есть человек, который готов взять на себя миссию по спасению государства. Его час скоро настанет и вы не вправе ему препятствовать!

Да благословит Вас Господь!»

– Пора с ним прощаться. – твердо заявил Фейт.

В тот же вечер семьи Эшенленда получили документальное разрешение от президента, позволяющее каждому эшенлендцу беспрепятственно войти в дом Верховного Святителя и изъять оттуда любые ценности. Из трансляторов то и дело звучала главная новость: «Верховный Святитель становится главным благотворителем». Стихийное движение обступило роскошный особняк человека, считающего себя духовно-нравственным ориентиром государства. Обезумевшие от уникальной возможности, люди бесцеремонно вторглись в его жилище, устроив смертельную давку для самых слабых.

Богатое убранство особняка, антикварная мебель, дивные произведения искусства и фантастическое количество драгоценностей сводили людей с ума. Все это с любовью создавалось только лишь для того, чтобы гости дома застывали от восхищения. У простых эшенлендцев и вправду захватывало дух, но это были совершенно иные ощущения. Их душила зависть, а дыхание жизни им возвращала первобытная дикая ненависть.

Эшенлендцы принялись восстанавливать справедливость уже привычным для них способом. Все, что они творили, живо напоминало сюжет египетской казни. Словно саранча, люди опустошили все, что принадлежало их духовному наставнику. Они были жестоки друг к другу, выгрызая сверкающую добычу из чужих рук. Когда все было кончено, среди пустых стен остались только растоптанные трупы тех, кому повезло меньше всего. Среди них лежало и бездыханное тело Верховного Святителя Эшенленда.

В связи с фактом смерти Верховного Святителя и вызванного в народе недоверия к представителям церкви, религия в любом ее проявлении была запрещена.

3

В тщетных попытках переварить события, диктуемые новым временем, Темптоны старались не замечать тревожные трансформации личности Джуна, в надежде не допускать в своих головах возникновения дополнительной ментальной нагрузки. Джун все чаще стал пропадать, облегчая этим быт и безрадостный образ жизни своих спасителей. Периоды его отсутствия даровали Темптонам возможность быть самими собой и отбросить тот самый образ спасителей, который был тяжким бременем, как для них, так и для самого Джуна.