Бесконечная жизнь майора Кафкина

Они прошли к стойке портье и предъявили документы, после чего к «богатею» Афанасову подскочил длинноносый малый в красной атласной рубахе, полосатой черножелтой жилетке и полосатых сатиновых шароварах. На ногах его красовались щегольские сапожки из свиной кожи.

– Добро пожаловать в «Розовый коралл»! – Он растянул на худом чернобородом лице дежурную радушную улыбку и обратился к Андрею: – Помочь?

– Да, шевели бедрами! – Андрей подмигнул чернобородому. – Отнеси саквояж в девятьсот шестьдесят четвертый, и поживее!

Кафкин, в руках которого была лишь небольшая спортивная сумка, самостоятельно отправился в свой номер, располагавшийся двумя этажами ниже. Здесь он только заночует, а днем перевоплотится в англичанина и покинет Нассау. И вернется сюда лишь после успешного выполнения задания. А может быть, и не вернется…

Утром около девяти друзья встретились на стоянке такси, где уже ждала машина с местным агентом. На острове Нью-Провиденс еще хватает диких необустроенных пляжей, где можно поменять личность и стать другим человеком. Через пару часов бежевый «фольксваген» доставил на Бей-стрит двух человек: россиянина Андрея Афанасова и британца Виктора Мак-кэя. Виктор Мак-кэй, в отличие от своего русского друга, имел в руках небольшую, но вместительную спортивную сумку. А в багаже машины лежали накладной «живот» и прочие причиндалы «Раскольникова».

Им не требовался план города или карта, поскольку память цепко держала все необходимые подробности, которые они выучили еще в Москве. К половине двенадцатого, когда жара стала допекать особенно сильно, друзья ощутили легкое движение воздуха. Это означало, что набережная была близка.

И точно, скоро улица Ширли вывела их к гавани, и они на мгновение остановились, залюбовавшись открывающейся перспективой. Изумрудно-голубая вода сияла тысячными отражениями солнца, с негромким шумом набегая на золотистый песок красивейших в мире пляжей. Взад и вперед проносились моторки с воднолыжниками, за которыми тянулись легкие бурунчики. Катера с торчащими удилищами бороздили акваторию вдоль коралловой отмели, а далее за ними, там, где начинались глубины, покачивались красавицы яхты самых разных расцветок. Легкий бриз гасил солнечный жар, приглашая нагревшиеся тела в воду.

Друзья взяли по коктейлю «Блу Кюрасао» и уселись в тени миндального дерева. До трех часов, когда самолет должен был забрать Кафкина, еще было немало времени. Следовало употребить его с максимальным удовольствием.

Пляж был заполнен народом. Крепкие культуристы и толстые животастые старики, умопомрачительные мулатки в купальниках, размер которых не превышал долларовую купюру, и жирные миллионерши из Техаса под полосатыми зонтами, резвые дети всех возрастов и цветов кожи – кого только здесь не было. Афанасов допил коктейль и взглядом указал Кафкину на длинноногую высокую девицу, подобно наяде выходящую из воды:

– Если она без кавалера, попробую закадрить.

– Давай, давай, только не забудь про меня и операцию.

– Ха! Ты еще сомневаешься. Да если я затащу ее в постель, то сразу забуду вас всех. А тебя в первую очередь!

Кафкин тоже допил коктейль.

– Ладно, действуй. А я пока поплаваю.

Он поднялся и резко побежал в набегающие волны. Пора было входить в роль. Роль беззаботного англичанина, получившего наследство на Ямайке и увлекающегося плаванием. А также бабочками.

Глава 6 Ямайским ромом пахнут сумерки…

Самолет миновал коричнево-зеленую Кубу и вскоре пошел на снижение. Внизу медленно возникал зеленый остров, на котором, в лучах заходящего солнца, блестели сотни ручьев и рек. Море вокруг Ямайки из-за многочисленных рифов утратило свой насыщенный цвет и было светло-голубым. Горная гряда бросала на Кингстон все удлиняющуюся тень, и в наступающих сумерках один за другим вспыхивали огоньки. Сделав широкий круг, лайнер устремился на посадочную полосу. Линия горизонта стала приближаться, розовые облака, еще недавно висящие сбоку, оказались высоко над головой, в иллюминаторе замелькали деревья и аэродромные строения, и вот уже самолет выруливал к конечной точке полета.

Кафкин сложил «Таймс» и потянулся. Вот и все. Первая часть операции закончилась. Закончилось беззаботное и безопасное время, когда ты читаешь газету для того, чтобы узнать новости, а не для конспирации, наблюдая за кем-то поверх бумажного листа. Что ждет его здесь? Удастся ли сойтись со странным миллионером, увлекающимся бабочками и предпочитающим всем ругательствам мира те, что произносятся на русском языке?

Влажный теплый воздух Ямайки ничуть не отличался от воздуха Нассау. Кафкин шел к зданию аэропорта Палисадос и чувствовал, как пот постепенно превращает его костюм в мокрую тряпку.

– Мистер Виктор Мак-кэй, – прочитал таможенник в паспорте Кафкина. – Надолго к нам?

– Посмотрим. Я тут получил наследство, так что надо будет подумать. Может, останусь.