Бесносвят. Одна мистическая история

Меж тем народ до церкви добежал. Стали тут люди в дверь стучаться — голосом надрывным все кричат, внутрь просятся, Христом-Богом умоляют пустить. Мы поначалу как остолбенели — с места сдвинуться не могли — так напугались! Подумали было: уж не бесовские ли то уловки, не хотят ли они таким способом нас из церкви выманить. Потом кое-как успокоились и решились врата церковные открыть и вовнутрь народ пустить. А на улице то и дело то вой волчий, то рев какой-то раздавался к церкви все ближе и ближе. Мать нас к алтарю отослала — самому святому месту в церкви, ведь под него когда церковь строят, всегда частицу мощей каких-либо святых закладывают, там и благодать самая сильная. Отошли мы к алтарю, а мать пошла ворота открывать. Едва открыла, как сельчане внутрь словно взбеленившиеся забегать стали — едва мать с ног не сбили. Много в церковь народа набилось — чуть не все село, благо на войну много народа ушло и теперь все могли там поместиться. Только вот не все до церкви успели добежать, некоторые лютой смертью погибли от Бесносвятова воинства.

Тут и поп с попадьей в одном исподнем прибежали с малыми детьми. Шубы прямо на рубахи ночные накинуты, валенки на босу ногу одеты. Начал тут он паству свою утешать и про испытания Божии за грехи насланные говорить. Народ весь притих — кто плачет тихонько, кто по сторонам испуганно озирается, кто с малыми детьми нянчится.

Уже потом рассказали нам, что ночью к дому нашему Бесносвят пришел вместе со стаей волков огромных — оборотней злых. Каждый человеку рослому по грудь будет, клыки в пасти у каждого огромные и глаза красным огнем светятся. Разошлись тут они по всему селу, пока изверг проклятый на капище обряды сатанинские творил. Исчертил он все стены знаками непонятными и на языке неведомом что есть мочи кричал. Волки же силой с быка были — начали они лапами и зубами двери в домах ломать, внутрь пробиваться. Проснулся тут народ. Поняли все, какая беда на село пришла. Начали тут все из домов выбегать и к церкви бежать. Кто успел добежать, а кто и нет. Топорами, дрекольем, вилами от них отбивались, да только не брало зверей проклятых железо — только распятия они боялись, икон святых и дерева осинового.

Такая вот напасть в единый миг все село охватила. Не мог никто ничего с ней поделать. Сбились все в церкви и не знают, что и делать. Стая же к церкви подошла. Слышно было как волки те огромные вокруг рыскают, топают словно кони какие, зубами страшно щелкают и воют так, что кровь в жилах застывала. Пытались они было к двери подойти — поскребутся немного и сразу назад отбегают. Не могли они в церковь войти, не по силам для них было в храм Божий попасть.

Тут вроде как человеческие шаги послышались. Так и есть — кто-то хриплым голосом слова прокричал какие-то. Вмиг волки выть перестали и, слышно было, от церкви отошли. Подошел человек к двери, подергал ее, постоял немного и стучаться начал. Народ весь в церкви сразу всполошился, назад отпрянул. Кто молиться на коленях стал, кто в кучу сбился. Поняли все, что сам Бесносвят пожаловал. Стучал он так долго, а потом как крикнет: «Открывайте двери, если жить хотите остаться. Отрекитесь от веры христовой и признайте тьму вечную и хозяина ее — Дьявола. Переходите в веру мою темную, церковь разрушьте и кресты с себя поснимайте».

Все тут опешили — не знают, что и делать. Тут поп и говорит в ответ: «Ты кто таков есть, что слова такие говоришь? От веры мы своей не отречемся, а ты изыди отсюда, сатана, в пекло, откуда пришел. А за дверью в ответ: «Я тот, кого вы Бесносвятом зовете, слуга тьмы, черный ведун. А не хотите добром меня слушать — всех вас передушим здесь, всех живьем вас мои слуги пожрут — они у меня человечинку любят». Сказал так и умолк. Никого больше вокруг церкви слышно не стало, никто больше вокруг церкви не ходил. Поняли мы тут, что утро наступило и что еще одну ночь нам пережить удалось. Вышел народ весь из церкви и по селу разбрелся.

Снег весь в следах огромных волчьих был, кровь повсюду на нем была и куски мяса, не поймешь, то ли человечьего то ли еще какого. Разорила нечисть все дома в селе. Ни у кого больше никакой скотины не осталось — от коровы до курицы последней все пожрали. В домах все вверх дном, все на полу валялось, вся утварь с полок скинута, все окна побиты. Никого несчастье не минуло. Мы в наш дом и не пошли даже — знали уже, что ничего там не найдем.