Бесов Холм. Том 1

– Мне восемь, а девочке до меня, Миле, десять.

– Да какого?! Что ты несёшь?! Лежать с Радным?!

– Я должна была сегодня лежать с воеводой… как женщина.

Смысл сказанного наконец дошёл до Аксена. Тревога постепенно переросла в ярость, сердце забилось чаще, огонь разлился по щекам. Застонав сквозь зубы, он дёрнулся, и лязг железных цепей разнёсся по каменным коридорам.

Эйрин, бледная от страха, подскочила к нему:

– Не надо. Не надо, прошу вас! Тише, тише, прошу! – озираясь, тараторила она.

– Вот сраный извращенец! Жирный ублюдок! – хрипел Аксен, выкрикивая проклятия и призывая всех известных ему тварей, и живых, и мёртвых, вступить в противоестественные половые сношения со всеми частями тела мёртвого бренненского воеводы.

Эйрин в ужасе закрыла руками уши, но некоторые слова и словосочетания всё же проникали в её неокрепшее сознание. Аксен наконец выдохся и бессильно повис на цепях.

– Вот же скотина. Вот же… Прости, – прошептал он, увидев широко раскрытые испуганные глаза маленькой жрицы.

– Я освобожу вас! – неожиданно сказала Эйрин.

– Не стоит, малышка, – тряхнул головой Аксен. – Иди домой. Меня будут судить за убийство этого выродка, но наказание я приму за свои иные преступления.

Эйрин с любопытством посмотрела на него и сделала шаг назад:

– А какие преступления?

– Тебе об этом не нужно знать.

– Если вы убили нашего воеводу, – вскинула она брови, – и спасли меня, значит, вы добрый, и я пришла вас спасать!

Аксен даже не нашёлся, чем опровергнуть эту железную логику.

– Я выведу вас к Вольному народу, – заговорщически понизив голос и состроив серьёзное лицо, прошептала девчушка.

– К Вольным? Вольные в Бреннене?!

– Я знаю, где их лагерь. Вы спасли меня, теперь я должна спасти вас!

Аксен даже помыслить не мог, что когда-либо ему предложат присоединиться к Вольным. К тем, кто открыто выражал недовольство законами Империи и правлением Императора вкупе с Советом Десяти. Большинство Вольных уходили в леса и собирались в общины. Лет десять назад у них как будто бы даже появился предводитель. Поговаривали, что чуть ли не из бывших воевод Ладоса, поскольку имперским дружинам уже не раз приходилось сходиться в бою с хорошо знающими их тактику и прекрасно организованными отрядами Вольных.

– Как ты сможешь меня освободить?

Эйрин подмигнула и, вытащив из-под сарафана огромную связку ключей, торжествующе подняла их над головой.

– Как?! Откуда?! Как ты?!

– Сонное зелье в мёде! Я потом вам всё расскажу. Ну так что, лезу? – кивнула она на кандалы.

Аксен поднял голову и посмотрел на скованные грубым железом кровоточащие руки. Он представил сотников Бреннена, описывающих на суде зверское убийство одного из великих героев Империи, лица друзей, отводящих взгляды и осуждающих его, и приговор. Он не обманывал себя – суд закончится плахой. Толпа на площади будет проклинать и призывать богов покарать душегуба. Глашатай, перекрывая гул толпы, казённым невозмутимым голосом зачитает приговор. Палач с каменным лицом занесёт огромный топор у него над головой и… Даже если он расскажет всё, что творили витязи Радного во время войны на орочьих островах, приговора это не изменит. Его заклеймят лжецом и трусом, пытающимся спасти свою жалкую жизнь, а ладосские воеводы не позволят правде открыться. Как там говорил Эйхард: «Смертью убийства не искупить. Пойдёшь на плаху за убийство военного преступника»? Мёртвым точно уже никому не поможешь. А вот перед ним стоит девчонка, судьба которой сорвалась бы сегодняшней ночью в пропасть, не перережь его нож жирную шею этого борова. Да и не только её. Скольких бы ещё Радный погубил, пока бы не сдох от обжорства и бахвальства?! Так, может, хватит, Фолин, нюнить, как обоссанный кутёнок? Может, хватит, как покорная свинья, ждать, пока тебе пустят кровь? Таких, как Радный, ещё очень много под небом Эделии, а ведь есть и ещё пострашнее, ага! В конце концов, от суда Трёх не уйти никому, но сам суд пока можно и отложить.

– Да какого ляда! – решился он. – Лезь!

Эйрин заткнула тяжёлую связку ключей за пояс и оглядела бывшего десятника, прикидывая высоту. Затем она, пыхтя, подтянула коричневую и гладкую от впитанной за долгие годы крови пыточную скамью. Забравшись на неё, она залезла Аксену на плечи и, покопавшись немного, отомкнула замок. Аксен поморщился от боли. Онемевшие до предела руки упали плетьми – к ним вновь возвращалась кровь. Он тихо выругался и присел, помогая Эйрин спуститься.

– Спасибо тебе, – поклонился он.

– Благословение Светлых вам, сударь, – в ответ поклонилась Эйрин.

– Ты послушница храма Трёх Светлых? – спросил Аксен, отреагировав на типичное для жрецов Триглавы приветствие.

– Угу, – смутилась она. – Я же уже говорила.

– Говорила, – неуверенно протянул Аксен. – Ты дай мне время, ага. Немного. И я приду в себя. Ты зови меня по имени, ладно?! Без всяких там сударей. Я Аксен.

– Я знаю, – немного смутилась Эйрин. – В замке все только про вас и говорят. Ну, о том, как вы, ну, как вы…

– Оставь, – отмахнулся Аксен. – Ну так мы договорились?

– Договорились, Аксен.

– Ну и хорошо, Эйрин. Покажешь выход?